…Шел к концу второй год Великой Отечественной войны… Я тогда командовал Лельчицкой партизанской бригадой в Полесье и вскоре был вызван в Москву для отчета.
Помню, как готовился к встрече с генералом. Надраивал сапоги, пуговицы. Волновался чертовски – до той самой минуты, пока не переступил порог просторного кабинета и не доложил о своем прибытии.
Генерал поднялся из-за стола и неожиданно просто, по-домашнему поинтересовался:
– Ну, как настроение?
– Вполне бодрое, товарищ генерал! – ответил я уже совершенно спокойно.
– Что ж, тогда приступим к делу.
Он извлек из несгораемого шкафа приказ о моем назначении командиром группы военных разведчиков, перечислил фамилии моих подчиненных – шесть человек: Дмитрий Стенько, Григорий Рудан, Алексей Панюшков, Михаил Роднюк, Николай Сидельников, Иван Казаков>1. Генерал каждому дал короткую харак-теристику. Некоторых из перечисленных товарищей я уже хорошо знал. Это были не новички в разведке.
Группе предстояло действовать в глубоком тылу врага, на юге Белоруссии.
– Приказ о вылете получите дополнительно, – сказал генерал и пожал мне на прощание руку.
…Нас поселили недалеко от аэродрома, в отдель-ном домике, и мы стали готовиться к вылету во вражес-кий тыл. Подгоняли одежду и снаряжение, проводили тренировки в полной боевой выкладке: вещмешок, парашют, рация, автомат, боеприпасы. На каждого приходилось килограммов по шестьдесят!
В один из вечеров мне вручили приказ о вылете.
…Темень на аэродроме была хоть глаз выколи. Только время от времени, когда самолеты шли на посадку или взлетали, вспыхивали прожекторы и освещали бетонированную полосу.
Нас подвезли к двухмоторному «Дугласу». Инструктор парашютного спорта выстроил всю группу, еще раз осмотрел наше снаряжение, дал последние напутствия – и вот мы в самолете. Поудобнее усаживаемся, проверяем, хорошо ли зацеплены парашютные карабины за трос, натянутый вдоль бортов самолета.