– Это твоего отца? – спросил Элайджи, подойдя к креслу.
Перед этим священным троном главы семейства стоял мольберт. Точно такую же подставку для рисования картин Элайджи видел у учительницы миссис Уорен. На полу и подоконнике стояло множество ореховых скорлупок с разными красками, но пахли они не как обычные краски, а лишь издавали слабый запах ягод и различных трав. Элайджи подошел поближе и с любопытством заглянул под висевший на мольберте кусок зеленой ткани.
– Давай я тебе помогу, – сказала Алекса и, взявшись за кончик ткани, одним рывком скинула ее, словно показывала цирковой фокус. – Нравится?
Картина действительно была красивая, на ней был нарисован эльфидэйский замок с окружающими его горами, ручьями и морем зелени. Пейзаж был настолько красочным и правдоподобным, что на мгновение Элайджи показалось, что он смотрит на настоящий замок из окна.
– Да он у тебя просто талант! – с восхищением заметил Элайджи.
– Я знаю, – гордо заявила эльфия.
Картина была просто необыкновенной, и руки сами потянулись к ней.
– Нет, нет, нет! – вдруг услышал он сзади чей-то мягкий женский голос. – Алекса, ты же знаешь, как рассердится твой отец, если узнает, что ты смотрела на еще не завершенную картину.
– Привет, мам, – быстро выпалила Алекса, отскочив от картины. – Знакомься, это Элайджи.
– О, у нас гости! Почему же ты меня не предупредила? Я бы напекла замечательных лепешек из пыльцы, – захлопотала мама Алексы.
– А это моя мама, Невиэль.
– Здравствуйте, миссис Невиэль, – попытался быть вежливым Элайджи. Ему так хотелось понравиться родителям Алексы.
– Миссис?? Миссис Невиэль, ха-ха-ха. Какой славный мальчик! Он мне уже нравится. – И, будучи по своей природе женщиной доброй и энергичной, Невиэль подлетела и по матерински крепко и ласково обняла Элайджи. – Миссис… ну надо же, что придумал! Алекса, ты пока покажи гостю свою комнату, а я быстренько приготовлю что-нибудь особенное.
– Пошли, Эл! – схватила его за руку Алекса и потащила в другую комнату.
От большого дугообразного прохода в стене в разные стороны шел коридор с тремя дверями.
– Это комната родителей, – указала Алекса в левую сторону. – Посередине кухня, ну а эта, справа, – моя.
Комната Алексы совершенно отличалась от зала. Она была более светлой и более просторной. Между кроватями прямо из стены выпирали разного размера и формы полочки, которые были заставлены книгами, цветами, фигурками и прочими украшениями. Над кроватями свисали два закрытых белых бутона, которые раскрывались ночью и служили балдахинами. Из окна и дальше по стене, слегка затрагивая полочки, бежал плющ. У самого окна стоял стол с множеством ящичков. На стене у входа висело большое зеркало, а остальную пустоту на стенах заполняли картины, нарисованные ее отцом.