Дверь постепенно ширится, тихо раскалываясь мне навстречу…
И ЭТО НЕ СОН! Мои уши заполняет сладостная музыка – я будто слышу
хор ангелов, медоточивыми голосами выводящих: «Аллилуйя! Аллилуйя!»
Я ЗНАЛ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ЗНАЛ, ЧТО ЭТО СЛУЧИТСЯ! Нервным прыжком,
которому позавидует и африканская антилопа, я рванулся к светящейся
щели в скале. Ошибки нет. С каждой секундой она расширяется все
больше – в мое лицо, будоража и ослепляя, очередями бьют всполохи
нестерпимого молочно-белого света. Забери меня все силы Ада… Это
совсем не мираж, поражающий истомленных жаждой путников в мертвой
пустыне. Я вижу это на самом деле… на самом деле… НА САМОМ
ДЕ-ЛЕЕЕЕЕЕЕЕЕ!!!
Ничего себе заорал… эхо от гор отдалось так, что прямо в голове
зазвенело. Спокойно, возьми себя в руки – и прекрати визжать,
словно девушка в фильме про вампиров. Срочно, надо срочно проверить
вещи, все ли на месте – нельзя терять ни секунды. Пистолет покоится
в кармане, пришитом за пазухой, там же – плоская, непроницаемая
металлическая коробка с аппаратом, которая понадобится мне
чуть позже. Обе обоймы с патронами – вот они, тихо позвякивают в
матерчатом кошельке, привязанном к широкому серому поясу. Я одет в
оборванную, истертую временем одежду из грязной и вонючей
мешковины. Спутанные волосы перехватывает сыромятный ремешок, на
ногах – облезшие сандалии из воловьей кожи.
Щель в скале раскрылась достаточно широко. Встав на четвереньки,
я осторожно втискиваюсь внутрь рокового проема за Дверью.
Мягкие удары от вибрации воздуха толкают меня в живот и плечи, я
всей кожей ощущаю ледяной холод, частые покалывания сильных
сгустков энергии, сходных с электрическими. Тело обжигает резкая
боль, пересыхает во рту, налившись кровью, воспаляются глаза. Мне
хочется потереть их, но я не могу этого сделать – из-за
обволакивающей тесноты. Яйцевидное помещение, вырубленное в скале…
узкое, как древняя монашеская келья. Сюда можно вползти лишь на
брюхе. Несмотря на дискомфорт, я больше не волнуюсь. Моим сердцем
овладело безбрежное спокойствие, пальцы перестали дрожать,
пульсирующая боль утихла. В волосах изредка потрескивают
пробегающие искры. Приближая открытую ладонь к изливающей
божественный свет холодной стене, я почтительно отдаю дань ее
величию и могуществу:
– Лха нга, ла рокпа наш ронанг…