Обычный разговор с представителем опеки затягивается. Нервничаю, глядя на хмурое лицо тетки в круглых очках. И вот от нее зависит наша с Пушинкой судьба?
За мыслями чуть не пропускаю момент, когда к нам присоединяется еще какой-то человек в темно-синем дорогом костюме. Судя по тому, что он здоровается со Львом за руку, они знакомы.
— Алиса, подожди в коридоре, — просит Ремцов, заметив, что меня потряхивает от происходящего.
Дико переживаю — вдруг у нас ничего не получится. От слова «совсем». Но все равно делаю, что он говорит.
Стою возле двери, пытаясь не сойти с ума от ожидания. У нас очень нестандартная ситуация, поэтому глупо было ожидать того, что все решится за пять минут. Сердце стучит набатом, в ушах шумит, а в горле пересохло так, будто бежала долгий марафон. Честно говоря, так оно и есть. Марафон длиною в половину моей жизни, главным призом которого является свобода и спокойствие.
За своими волнениями, чуть не пропускаю момент, когда голоса за дверью стихают. Отхожу в сторону, и очень вовремя — на пороге появляется Ремцов со своим человеком. Лев прощается с ним, пожимает руку, а потом подходит ко мне и протягивает обратно папку с документами.
— Ну как? — не выдерживаю, потому что не могу понять, что означает его выражение лица. Терпением я никогда не отличалась. А Льву, кажется, доставляет удовольствие затягивать с ответами на мои вопросы. Тренирует или дрессирует?
— Получилось. — Отвечает спустя вечность. — Можешь больше не бояться за своих.
Не могу сдержать облегченного вздоха. Эмоций слишком много, и моя нервная система не справляется — медленно оседаю на пол по стенке. Даже не верится, что в этот раз судьба не дала мне пощечину, а протянула руку…
***
Лев
— Эй, Язва! — растираю щеки Алисы, пытаясь привести ее в чувство. Знал бы, что так отреагирует, не стал бы сразу выдавать радостную новость.
Подхватываю бледную Ковалеву на руки, закатывая глаза от ее слабых попыток сопротивляться. Ну хоть в такие-то минуты можно ведь не упрямиться? Откуда только силы находит?
— Все нормально…
— Ага, как же. Сейчас воздухом свежим подышим, отпустит, — успокаиваю ее, толкая дверь и переступая за порог центра опеки.
В этом месте самому становится не по себе, будто стены давят своей серостью и тяжестью, не удивительно, что Алиса не выдержала.