И не выгнали, пока зеркало не грохнули.
И только-только от чужого алкаша избавились, только в организмы кинули по капелюшечке, двухсотграммовые – инопланетяне через форточку припёрлись. И давай по подоконникам скакать. Жена выручила. С возгласами: «Я – экстрасенс!», стала изгонять их пассами Елены Ваенги. А эти нахалюги три раза возвращались. Нам трижды приходилось водку прятать. Потом, её ещё искать.
Пока не догадались форточки закрыть.
И снова, только «жизнь стали налаживать…» Из тазика… Чтобы быстрее… Из-под дивана гномы вылезли и уселись Белоснежку ждать. Тесть сразу крикнул: «Водки нет!» И показал всем кукиш. А тёща тут же им призналась, что это она Белоснежка и пустилась с ними в пляс. Тесть прищурился: «Это не танцы, это хоровод в дурдоме». И пообещал морды гномам всем набить. Из ревности.
Но они разлеглись на потолке и стали ему рожи строить. Думали, мы их не достанем. А мы их пылесосом. И пылесос – в окно! Двенадцатый этаж – хрен теперь вернутся.
Ох и денёк, закусить не успевали. Одна только радость и была, когда примчалась эта, в ступе и с метлой. Ужас, какая красивая. Жена и тёща всё испортили. Сбили шваброй и устроили разборки.
А я посмотрел трезвым глазом на всю эту интеллектуально упавшую публику, уполз с бутылкой водки в туалет, закрылся и «ушёл в нирвану».
Здесь меня черти не найдут.
БЫЛ КОНЬ.
Всё, ребята, был конь, да зубы выбили. Мозг у меня с ума сошёл. Представляете? Думать начал. Никогда такого не было, а тут вдруг – бац! Теперь сидит себе там, в голове, змей и думает, что хочет. Вот недавно взял мне и подумал: «Богачом быть хочешь? Деньги! Девочки! Канары!»
– Да, да хочу! Подпрыгнул я от радости.
– Тогда работай над собой. Бегай, например.
– Бегать? Чтобы богатым стать? Нет. Жена узнает – на ипподром сошлёт. Как скакуна.
А мозг не унимается: «А знаменитым циркачом стать хочешь? Деньги! Слава! Поклонницы!»
– Конечно, хочу, – заёрзал я.
– Тогда зарядкой занимайся.
– Зарядкой заниматься? Нет. Жена сразу же съязвит: «А в депутаты не хочешь? По залу прыгать, у трибуны драться, вот где цирк-то настоящий».
– А ты настаивай, – продолжает мозг, – и качайся.
– Так я и так каждый день качаюсь, когда из пивбара иду.
Сутки мозг молчал, собака. Думал. А вчера утром, я ещё глаза не открыл, а он уже: «Водки хочешь?»
– Водочку, да под селёдочку! Ме-е-чта-а-а!!! Да где возьмёшь с утра-то?