— Ты кого, сука, прислугой назвал?! — немедленно оскорбился Лысый, и от удара Джека спас только повелительный окрик Толяна.
По решительным лицам ребят Герман с изумлением понял, что они и впрямь не хотят обмена. Уверены, что сумеют выкрутиться сами. Обмануть, убежать, прорваться с боем. Три пары светлых глаз убежденно — верь нам, командир, мы справимся! — смотрели на него.
А он смотрел на них — и видел себя. Семнадцатилетнего. Отважного. Ни черта, ни дьявола не боящегося… Он ведь не так далеко ушел от ребят возрастом. И хорошо помнил, каким сам когда-то был — до тех пор, пока не подломила гибель Кати.
Подростки не верят в смерть, даже если видели ее не раз. Даже если прощались с погибшими товарищами, такими же гордыми и бесстрашными. Твердая убежденность в том, что ты вечно будешь молодым и горячим, не умрешь и не состаришься никогда, в семнадцать лет особенно сильна. Ребята полны уверенности, что смогут вырваться — в отличие от бункерного, если тот окажется на их месте. Какую участь приготовил им садюга-Толян, пока не знают.
И не узнают. По крайней мере, сейчас. А потом сами спасибо скажут.
— Уводи, — с нажимом повторил Герман.
— Если опять соскочить попытаетесь, — добавил Толян, — одного сожгу! Чтоб двум другим неповадно было. Так и знайте.
Светлые адаптские глаза сверкали ненавистью. Лысый с подручными утаскивали ребят с дороги.
— Месяц — долго, — провожая процессию взглядом, объявил Толян. — Две недели.
Герман покачал головой.
— Бункерному твои бойцы бок прострелили. Пока еще оклемается… Да плюс добраться туда-сюда… Месяц. — На ребят он старательно не смотрел.
— Окей, — согласился Толян. Сам понимал, что Герман будет спешить, как только может. — Месяц. На второй — зажарю. Так и знай.
Недалеко от Ногинска. 23 дня после возвращения. Кирилл
Дождь на улице поливал такой, что с высоты лошадиного роста едва видна была дорога. Лошади шли натужной рысью, копыта вязли в грязи.
— Это везде сейчас так? — перекрикивая хлещущий по капюшону дождь, проорал Кирилл.
Настенный монитор в бункерной столовой отражал дату, время и погодные условия снаружи. Благодаря чему подземные жители знали, что сегодня девятнадцатое января, температура на поверхности плюс тринадцать (по ощущениям — пять), проливной дождь и шквалистый ветер.
— Здесь еще ничего, — донесся сквозь шум голос Германа. — Здесь хоть дорога не совсем убита, верхом проехать можно. А за Пекшей — звездец, как развезло, хрен продерешься. С Крещением Господним тебя.