– Давайте, всё же, ограничимся текущими вопросами, – не поскупился на иронию Сталин.
Риббентроп тут же поймал на себе парочку взглядов от «членов делегации»: один – предостерегающий, второй – почти торжествующий. Что ж, Шуленбург с Хильгером могли позволить себе любой из этих взглядов. Они действительно предупреждали рейхсминистра о том, чтобы тот держал язык за зубами, ибо Сталин имеет привычку не «отпускать» визави ни одного «случайно вылетевшего» слова.
Риббентроп счёл за лучшее «дипломатично» откашляться, но следом опять выкатил грудь.
– Мы ознакомились с предложениями советской стороны – и в вопросе их удовлетворения готовы пойти даже много дальше
Сталин не слишком энергично приподнял бровь.
– Нельзя ли уточнить: «много дальше» чего?
Рейхсминистр открыл рот для ответа – но тот не находился. Пришлось оглянуться на Шуленбурга, да ещё не с министерским лицом: сквозь привычную уже растерянность в глаза его пробивался страх. Призванный на помощь, Шуленбург подался вперёд.
– Ваше высокопревосходительство, господин рейхсминистр хотел сказать, что Германия выражает готовность удовлетворить все заявленные советской стороной требования, а сверх того – предложить содействие в решении тех геополитических проблем, которые остались неохваченными предварительными договорённостями.
Сталин удовлетворённо кивнул головой – и Риббентроп немного убавил в бледности.
– Тогда у меня вопрос к господину рейхсминистру.
Медленно, словно танк – орудийную башню, Сталин повернул голову в сторону Риббентропа. Глаза его смотрели прямо на немца. Снаружи взгляд их был предельно мягким – зато, каким жёстким он был изнутри! Риббентроп наверняка почувствовал, как ледяные иголки сталинского взгляда насквозь протыкают его, и без того отсутствующее, мужество. А ведь и об этом «коварстве» русского «византийца» его предупреждал фон Шуленбург!
«Проткнув» гостя, Сталин мундштуком трубки неторопливо разгладил усы.
– Будем говорить откровенно: нас, русских, как и вас, немцев, прежде всего, интересует вопрос собственной безопасности. Особенно – в контексте нерешённого вопроса коллективной безопасности.
Риббентроп вздрогнул: «особенно – в контексте нерешённого вопроса коллективной безопасности». Что и говорить: «Sapienti – sat». «Умному – достаточно».
– Совершенно верно, господин Сталин.