– Ничего, ничего не случилось. Короче: ты не можешь ехать, потому что тебе надо ещё одну инструкцию ВЦИКа получить. Важную, очень секретную. Но она не готова. Будет завтра или послезавтра. А потом поедешь. Да ты не огорчайся!
– Я человек военный, – ответил Яковлев. – Огорчения не по моей части. Если приказ…
– Да-да, приказ, – подхватил Свердлов. – А пока размещайся в «Национале» со своими людьми. И там немножко подожди. А если не поступит инструкция, тогда поедешь.
Когда Яковлев закрыл дверь, Свердлов и Голощёкин обменялись понимающими взглядами.
– В последний момент сообразил! Но, ты молодец, Яков, что всё-таки сообразил, – заметил Голощёкин. – Так значит, мне надо…
– Немедленно! Этим же вечером!
Целую неделю прождал комиссар Яковлев обещанную инструкцию и не дождался. И только гораздо позже понял, зачем его задержал председатель ВЦИК. Когда комиссар добрался до Екатеринбурга, Голощёкин уже был там – двумя днями раньше. Вместе с Шиффом.
Шифф с неодобрением посмотрел вслед комиссару.
– Вы уверены в этом явном царском офицере? – спросил он.
– Он давно наш, – заверил его Свердлов. – Знаменитый боевик-экспроприатор Мячин. Правда, есть глухие слухи, что он вроде и на генерала Батюшина12 успел поработать.
– Всё! Не говорите! – вскинул руку Шифф. – Помню, знаю: Сибирь, почтовый поезд, Миасс, очень много золота… Опасный человек! Вы лучше мне скажите, и что вы будете делать с вашим царём?
– Немцы требуют выдачи, – пояснил Свердлов. – Николая – не обязательно, а Александру и дочерей желают получить: они вроде как ещё и германские принцессы вдобавок. Правда, это не такая правда. Русские принцессы они – по любому закону, а не германские. Немцы хотят их, но очень мало хотят. Сказали и забыли.
– А где Романов? Всё там же? – спросил Шифф.
– Да, в наших краях, – ответил ему Голощёкин. – В Сибири. Город Тобольск.
– Далеко?
– Поездом почти неделю.
– Ага, – прошелестел Шифф. – А теперь… А теперь, – он вскинул взгляд и пронзил им Свердлова, потом Голощёкина. – Я вам сейчас скажу самое наиважное и зачем я к вам сюда приехал. Не только из-за угнетённого декрета… Романов не должен приехать в Москву! – тихо и твёрдо отчеканил он.
– Романов? – воззрились на него Свердлов и Голощёкин.
– Да. И он, и его семья. Кагал принял решение, и обсуждению оно не подлежит.