– Ну, разве что… Так и питерский Гершель4 говорит, – согласился Свердлов. – Если хочется хорошо пожить, так почему не пожить? Вот мы сейчас у рава Якоба обо всем и спросим, и узнаем, как он скажет…
Голощёкин вдруг встревожился.
– Ты должен себя очень сильно беречь, Яков, – озабоченно произнёс он. – Ты всем нам очень нужен. Даже больше, чем для всех, нужен. Коммунизм – хорошо, но он ещё не всё для нас. И не скоро. Я хочу сказать, что ты здесь, в этом кабинете должен первым защищать наш народ. С Бундом5 нам теперь не по пути, как решил товарищ Ленин. Остаёшься ты. Такой шанец может упасть только за тысячу лет один раз. Или за две тысячи. Помнишь, как за то сказано в Книге Книг? «Две тысячи лет будет скитаться народ мой». Две тысячи как раз и подходят. Пора скитания кончить. Что ты за ту мысль думаешь?
– Я знаю? – с сомнением произнёс Свердлов. – Что тут ещё думать?.. Но все понимаю, Шая. И делаю, и буду делать, что могу. И сомневаться за меня, Шая, у тебя нет оснований, – закончил председатель ВЦИКа.
– Та кто там сомневается? – обиделся Голощёкин. – Та ты шо? Все наши евреи за тебя только хорошее знают и говорят! Один только твой угнетённый декрет чего стоит. Так за него можно такие многие деньги получить от евреев со всей земли. И никто не пожалеет! Так что пусть тот Ленин помолчит. Но твой угнетённый декрет – только первый шаг. Надо пошагать дальше!
Говоря о заслугах Свердлова перед соплеменниками, Голощёкин нисколько не преувеличил его роль в истории. «Угнетённый декрет» был пока проектом, который сочинил Троцкий, а до блеска довёл Свердлов и собрался в ближайшее время предложить на утверждение ВЦИКу. Это был неслыханный доселе в мировой истории расистский документ под названием «О самой угнетённой нации в Российской империи».
В нём самой угнетённой нацией, больше всех пострадавшей от русского самодержавия, объявлялись евреи. На этом основании они должны получить в Советской России особые права. Документ предписывал органам Советской власти предоставлять работу в первую очередь, угнетённым евреям. Еврейские дети принимаются в любое учебное заведение без экзаменов и без платы за обучение. Евреи-мужчины освобождаются от обязательного воинского призыва. Все евреи без исключения имеют преимущественное право на получение гарантированного продовольственного пайка. Впрочем, в жалких советских пайках, на которые всем подряд, даже сотрудникам наркоматов, выдавали сушёную воблу, многие из них не нуждались. Уже в первые месяцы советской власти весь продовольственный рынок, в том числе чёрный, оказался в «угнетённых» руках.