Но ладно. Вначале все же переговорю. Если не угомонились, то
точно схожу к Межуеву.
Подхватил пакеты с добычей и понес на кухню, по дороге продолжая
размышлять.
Или пойти к Захарову? Нет, к Захарову не вариант. Мы с ним не те
дела делаем, чтобы вообще обсуждать любые мои отношения с КГБ…
Неохота проверять, поверит ли он, что все лекциями
ограничивается…
И тут я едва не выронил один из пакетов, настолько резко
остановился от пришедшей в голову мысли. Блин! Я ведь сам
инициировал периодическую проверку всех членов нашей группировки
топтунами Мещерякова. А если в один из дней, когда я снова пойду с
КГБ общаться, он за мной проследит? Достаточно увидеть, как я в их
здание вхожу… У Захарова и Бортко может возникнуть определенное
непонимание… В девяностых такое приводило к тому, что человек
просто-напросто исчезал. Сейчас, конечно, в особенности у нашей
группировки, таких методов нет, но что я точно понял за предыдущую
жизнь, что никогда не надо вводить людей в искушение…
Хотя в ближайшие дни мне точно волноваться не о чем. Мещеряков
явно кинул все силы на проверку, что от нас хочет Дружинина. Все
топтуны наверняка ей заняты. И кстати, когда уже хоть какой-то
отчет будет?
Но что-то со всем этим делать надо… Пока что есть время подумать
– так что буду думать.
Рассказал за ужином Ахмаду и Валентине Никаноровне, что сегодня
выступал в Вахтанговском театре. Выслушали в тишине, ожидаемо
задали пару вопросов по актерам, кто как выглядит. Потом Ахмад
спросил:
– Ну ты же сказал им, что сам драматург, и твоя пьеса скоро
будет поставлена в Ромэне?
– Да ты что! – замахал я руками, чуть чаем не подавившись, – у
меня нет никаких иллюзий. Я написал чисто проходную вещь, чтобы
людям помочь, просили очень что-то на злобу дня. Я вообще не
собирался этого делать, и вначале отказался, просто в голове
просьба засела, и как-то все это взял и придумал. И у меня же и
опыта никакого не было. Поставят мою пьесу несколько раз, и в
запасники отправят. И все на этом с Ивлевым как драматургом.
Говорить об этом людям, что в пьесах по Шекспиру играют так, что
люди от восторга заходятся… По меньшей мере вызывающе, если не
самонадеянно до прискорбности…
– Да ладно, а вот я верю в твой успех! – не согласился
Ахмад.
Зазвонил телефон. Кажется, я знаю, кто это звонит, и совсем
этому не рад…