— Что?! Да как вы можете?
Я прикусила губу, останавливая себя. Нет, сейчас я совершенно не в том положении, чтобы истереть и качать свои права.
— Попробуй возразить и сказать, что твой последний роман пользуется такой же популярностью на ровне с первым и делает хорошие продажи.
— У меня действительно сейчас некие трудности с вдохновением, — чуть замявши, пробурчала я.
— О чем я и говорю. И эти чудовищные размеры, — он развел ладони в стороны перед собой, наглядно показывая, что имел в виду. —Ты вводишь заблуждение невинные юные умы.
— Прошу, перестаньте, — взмолилась я, прикрывая горящее лицо от стыда руками. — Может, просто переместить роман из эротического жанра в фантастический, и вопрос о размерах отпадет само собой?
Павел Александрович глухо рассмеялся, но облегчения я от этого не почувствовала. Отняв руки от лица, я увидела, что преподаватель уже открыто забавлялся данной ситуацией. Просто прекрасно.
— Ты встречаешься с кем-то?
— А какое это имеет значение? — я вскинула брови и усмехнулась, сложив руки на груди.
— Самое прямое. Как я уже говорил, твоя последняя книга ужасна. Она достаточно сухая, неинтересная. Сцены и диалоги заезжены. Все это уже было. Тебе нужно…
— Вдохновение, — я обреченно вздохнула. — Я знаю.
— Сцены эротического содержания писать не просто. Одной фантазии может быть не достаточно, — говорил он, растягивая слова. — Особенно если её ничем не подпитывать. Поэтому я спрошу еще раз. Ты встречаешься с кем-нибудь или может, у тебя есть половой партнер?
— Нет, у меня никого нет.
Пока я краснела и сгорала от стыда, мой преподаватель встал с кресла и двинулся в мою сторону.
— На мой взгляд, — Павел Александрович подошёл совсем близко, пользуясь моей несобранностью и задумчивостью в данный момент, и наклонил голову, — тебе не хватает немного практики.
— Практики? — повторила я, подняв глаза.
Мужской взгляд был сосредоточен, словно он объяснял чрезвычайно важные вещи, к которым имел непосредственное отношение.
— Думаю, что мог бы помочь. Побыть твоим вдохновителем.
Ни тени насмешки, ни один мускул на его идеальном лице, с такими, черт его дери, острыми скулами, не дрогнул, выдавая несерьезность своих слов.
Я затаила дыхание.
— И вы предлагаете…
— Ничего такого, о чем твой почти девственный мозг уже успел подумать. Есть столько вещей, о которых ты еще не упоминала в своих романах, и я могу тебе рассказать об этом. Научить, — произнес он медленно и улыбнулся зловещей и в то же время обольстительной улыбкой.