Свет. Багровый, пульсирующий, как сердце. И в нем — тень.
Гигантская, с рогами, упирающимися в потолок.
— **ТЫ... НЕ ЗДЕСЬ... ПРИНАДЛЕЖИШЬ...** — голос прозвучал у меня
в голове, разрывая сознание.
Я побежал. Не от страха — инстинкт кричал, что эта тень не для
кулаков. Не для моих, по крайней мере.
Тоннель ветвился. Я свернул вправо, затем влево, петляя между
руин. Воздух звенел от энергии, исходящей от багрового света. Сзади
раздался рев, и стены задрожали.
Впереди — тупик. Но в стене была дыра, заваленная камнями. Я
стал разгребать их, чувствуя, как под пальцами крошится бетон.
Свет. Белый, резкий. Солнечный?
Я пролез в отверстие и замер.
Подземный коллектор. Но не тот, из которого я вышел. Этот был
огромным, с высокими сводами, уходящими в темноту. Стены были
покрыты плесенью, пол — лужами неопознанной жидкости. Вентиляторы
гудели где-то высоко, их лопасти, покрытые ржавчиной и паутиной,
едва двигались. Свет от них мерцал, словно мигающий глаз.
Я двинулся дальше, стараясь не шуметь. Коллектор был огромным,
его своды терялись в темноте. Стены были покрыты граффити —
странными символами, которые я не мог разобрать. Иногда попадались
обрывки плакатов, изодранных и покрытых плесенью. На одном из них
еще можно было разглядеть лицо — суровое, с орлиным носом и
пронзительным взглядом. Подпись гласила: **«Император
защищает»**.
Я шел, стараясь не наступать на лужи. Вода в них была черной,
как нефть, и пахла серой. Иногда из нее вырывались пузыри, и я
слышал странные звуки — будто что-то шевелилось в глубине.
Вдруг я заметил свет. Тусклый, желтый, как от умирающей лампы.
Он исходил из небольшого помещения, примыкающего к тоннелю. Я
подошел ближе, стараясь не шуметь.
Внутри была комната, заваленная хламом: сломанные стулья, ржавые
трубы, куски проводов. В центре комнаты стоял стол, на котором
лежала лампа. Я подошел ближе, разглядывая стол. На нем были
разложены какие-то бумаги, покрытые пылью. Я взял одну из них,
стараясь не порвать. Это была карта.
Карта тоннелей. Они тянулись на километры, пересекаясь,
разветвляясь, уходя вглубь. На карте были отметки — красные кресты,
круги, стрелки. Я не понимал, что они означали, но одно было ясно:
это место было огромным.
Кровь стучала в висках. Медальон жал в кулаке. Худшее место куда
я мог попасть — этот мир не прощал слабости. Здесь была реальность,
где Империя и Хаос перемалывали миллиарды жизней.