Проснулся от того, что по спине стекало что-то липкое. Не вода —
что-то гуще, словно кровь, смешанная с машинным маслом. Открыл
глаза, и тьма тут же впилась в них когтями. Нет, не совсем тьма —
где-то вверху, сквозь переплетение ржавых труб, пробивался тусклый
желтый свет. Он дрожал, как больная люминесцентная лампа,
отбрасывая на стены коллектора длинные тени. Тени шевелились. То ли
от вентиляторов, медленно вращавшихся внутри тех самых труб, то ли
от чего-то другого.
Поднялся, спина прилипла к холодному бетону. Тело не болело.
Вообще не болело. Даже голова, обычно раскалывающаяся после долгого
сна, была пустой и легкой, будто вычищенной скребком. Пошевелил
пальцами — под ними хрустнул мусор: битое стекло, пластик, что-то
мягкое, напоминающее плоть. Запах стоял мертвый. Гниль, химия, пот.
Воздух густой, как суп, приходилось глотать его, а не вдыхать.
«Где я?» — спросил себя вслух. Голос прозвучал глухо, будто
ударился о стены и умер, не долетев до конца тоннеля. Огляделся.
Коллектор. Старый, заброшенный, заваленный хламом. Стены покрыты
плесенью, пол — лужами неопознанной жидкости. Вентиляторы гудели
где-то высоко, их лопасти, покрытые ржавчиной и паутиной, едва
двигались. Свет от них мерцал, словно мигающий глаз.
Попытался вспомнить. Последнее, что осталось в памяти: экран
компьютера, курсор, танцующий между иконок. *Doom*. Запустил его в
сотый раз, выбрал сложность «Насилие — это ответ». Думгай, броня,
пушки. Демоны. Кровь на стенах виртуальных баз. Крики какофонии из
колонок. Потом… темнота. Без сновидений, без проблесков. Как будто
кто-то выдернул штекер из розетки.
Постоял, прислушался. Тишина. Даже капли не падали. Только гул
вентиляторов, далекий, как шум поезда в метро. Посмотрел на свои
руки — и сердце провалилось в таз.
Ладонь. Большая, грубая, покрытая шрамами. Пальцы — толстые,
будто сломаны и сращены заново. Ногти — черные, под ними засохшая
кровь. Не моя. Не моя рука. Не мое тело.
Отшатнулся, споткнулся о мусор, упал на спину. Голый, только в
плавках — черных, простых, как у пловца. Но кожа… Кожа была
бледной, как у трупа, но пронизанной жилами. Мускулы — буграми,
будто под ними жили змеи. Живот — рельефный, с глубоким шрамом от
пупка до ребер. Провел пальцем по шраму — тело дернулось, как от
удара током.
