— Да это просто охренеть! —
восхищённо произнёс он, с интересом разглядывая приборную панель. —
Это же просто космолёт какой-то! Я такого ещё никогда не видел.
Интересно, сколько она жрёт?
— Много, — усмехнулся я. — Но зато
защита — высший класс.
— А вот это радует, — пробормотал
Боря. — Потому что чует моё сердце, что нас сейчас будут пытаться
убить.
Пока мы ехали, я просматривал
последние новости на телефоне. Информационное поле Лихтенштейна
напоминало бурлящий котёл — настроения в Лихтенштейне были, мягко
говоря, смешанными. Новость о моём «вероломном предательстве» и
объявленной за мою голову награде вызвала в княжестве неоднозначную
реакцию. Одни аристократы открыто поддерживали князя, другие же,
наоборот, выражали сомнения в его словах, требуя доказательств моей
вины.
Вскоре мой телефон стал разрываться
от входящих сообщений. Кто-то осторожно намекал на готовность
помочь, кто-то открыто предлагал «порешать вопрос» с Бобшильдом за
солидное вознаграждение — деньгами, оружием, бизнесом. Были и те,
кто просто выражал слова поддержки, восхищаясь моим мужеством и
решительностью. Я лишь усмехался, читая их предложения. У меня были
свои планы на этот счёт.
В какой-то момент зазвонил телефон.
На экране высветился номер Святослава Волынского.
— Теодор, — раздался в трубке его
спокойный, уверенный голос, — будь осторожен. Князь объявил тебя
вне закона. Он созвал всех аристократов и обвинил тебя в измене
родине. Сказал, что ты — агент Австро-Венгрии и сотрудничаешь с
Тенями. Предложил награду за твою голову.
— Спасибо за предупреждение, Ваше
Сиятельство, — ответил я. — Я уже в курсе.
— Я пытался его остановить, но… этот
глупец ничего не хотел слушать, — продолжил Волынский. — Он
ослеплён жаждой власти. Будь осторожен, Теодор. Князь не
остановится ни перед чем, чтобы уничтожить тебя. Он сейчас не
просто играет в политику, он просто пытается удержать власть, но
уже не видит границ дозволенного. Я не удивлюсь, если этот безумец
собственноручно станет открывать порталы для Теней, чтобы усилить
своё влияние.
— Спасибо за предупреждение, —
ответил я серьёзно. — Я буду осторожен.
— И ещё, — добавил Волынский, —
…если тебе понадобится помощь, ты всегда можешь на меня
рассчитывать.
— Знаю, Ваше Сиятельство. И
благодарю вас.
Мы попрощались, и я, отложив
телефон, задумался. Князь, сам того не понимая, толкал Лихтенштейн
в пропасть. Его действия были не просто глупыми, они были
самоубийственными. Он пытался удержать власть, не понимая, что тем
самым лишь приближает свою гибель.