— Не беспокойся, самые удобные, — заверила Снегурочка и
достала из ящика небольшого комода самую банальную упаковку с
одноразовыми шприцами.
— Ого! — впечатлилась я.
— Они намного удобнее, чем наши костяные иглы, —
поделилась та. — И не волнуйся, больно не будет.
Так и оказалось. Снегурочка лишь слегка дунула мне на
руку, и кожа в миг потеряла всякую чувствительность. С меня быстро
и профессионально сцедили пробирку крови, после чего еще одним
дуновением вернули все как было. После этого Снегурочка заботливо
заставила меня выпить еще одну чашку глинтвейна и заесть
сладостями, чтобы головокружение от кровопотери не образовалось. А
потом хлопнула в ладоши и двери открылись, пропуская уже знакомых
снеговиков.
— Проводите Марью, царевна отдыхать изволит! — приказала
она. — Да со всем почетом и уважением. Коль узнаю, что гостья
недовольна чем, самолично скажу отцу отправить вас в ее мир. Будете
там где-нибудь во дворах стоять, безмолвные и недвижимые, на потеху
детишкам.
Снеговики, клянусь, даже выше стали. Подтянулись, будто
выполняя команду «смирно», и всем своим видом дали знать, что уж
они-то, не извольте сомневаться, все выполнят по высшему
разряду.
— Тебе, кстати, ничего в Нью-Йорке не надобно? — провожая
до выхода, спросила Снегурочка. — А то могу гостинцев
принести.
— Нет, спасибо. — Я отрицательно качнула головой. —
Отдохни там получше. Потом про Бродвей расскажешь.
— Обязательно. — Она в который уже раз мечтательно
улыбнулась. Но потом вдруг, словно вспомнив что-то, посерьезнела и
посмотрела на меня совсем другим, цепким и неожиданно льдистым
взглядом. — Ты, Марья, одно запомни: дворец наш находится в самом
центре северных земель и тайной тропой сюда не дойти. Только лететь
надо с помощью батюшки моего. Понимаю, срок здесь тебе предстоит
долгий провести, но это все ж лучше, чем попытаться сквозь защиту
дворца пробиться и замерзнуть в снегах. Ты хоть и бессмертная, но
вряд ли захочешь те же лет пятьдесят, а то и дольше, лежать
морозным ледяным кубиком, пока тебя найдут. Искать-то придется
долго — на тебе вьюга батюшкина. Она от всех чародейских глаз тебя
скрывает. И снять ее отец только находясь рядом может. В общем, не
соверши глупости от безрассудства.
— Не совершу, — заверила я и вышла из Снегурочкиных
покоев.
Между прочим, обещание дала совершенно искренне: тайную
тропу я и впрямь открывать не собиралась. То, что я хотела сделать,
было намного более безрассудно.