Наконец, решившись, я легла, закрыла глаза и глубоко
вздохнула, очищая голову от посторонних мыслей. Получилось не
сразу, но через некоторое время мне удалось отогнать от себя
Белогоров, бабушек и Карачунов со снеговиками.
Сознание стало погружаться в легкую дрему — то самое
состояние, когда ты понимаешь, что вроде как спишь, а с другой
стороны, еще можешь контролировать сон. Обычно так бывает утром,
когда будильник звонит первый раз и ты, отключая его, с некоторым
облегчением понимаешь, что есть еще минут десять-пятнадцать перед
вторым звонком, когда вставать уже точно надо.
И вот в этом состоянии полуяви-полусна я изо всех сил
мысленно потянулась к легендарной Медной горе, которую никогда не
видела, а лишь смутно представляла по рассказам Белогора, да
прочитанным в детстве сказам Бажова. Я отдавала себе отчет, что в
реальности она может выглядеть совершенно иначе, но сейчас это не
имело значения. Главное — ощутить.
Видение возникло неожиданно. Только что перед закрытыми
глазами плавали какие-то пятна, и вдруг я словно оказалась в
нескольких километрах от горного кряжа. А чуть в отдалении от него
возвышалась гора. Заходящее солнце так сильно отражалось от снега,
покрывавшего ее вершину, что она действительно выглядела
медной.
Возникшую откуда-то мысль, что Уральские горы не могут
быть такими высокими, я отмела как лишнюю и вредную. Вместо этого
рывком приблизилась к горе и заставила свой разум погрузиться прямо
в нее. В нее и вниз. Мне нужен был Источник. И я с усилием
двигалась в толще горы, словно этакий астральный
крот.
Кольцо на пальце заметно потеплело. Это я ощутила даже
сквозь тягуче-медленное продирание сквозь гору. Вниз, еще
ниже!
Перед внутренним взором мелькали рудные жилы, переходы и
штольни. А потом я ощутила столь сильное сопротивление, что чуть
было не остановилась там и не открыла глаза здесь. Однако минута
слабости прошла и, сделав последний рывок, стоивший мне прокушенной
губы, очутилась в огромном темном зале, к созданию которого люди
совершенно точно были непричастны. Зал был столь велик, что я
ощутила себя не более чем муравьем. Мелкой букашкой.
Смутная угроза, висевшая в воздухе, теперь давила на меня
буквально с физической силой. Но сам зал был пуст. Лишь в центре,
прямо из вырубленного в полу колодца вверх било знакомое бледное
пламя. Мертвый огонь, который своей мощью заставлял пульсировать
пространство вокруг меня. И который бросил в лицо взвихрившийся
сполох, когда я посмела «подойти» поближе.