— Путники, матушка-Печь. Идем по собственной надобности,
да уж больно путь далек. Ни конца, ни края не видно, уж ноги все
посбивали.
— Так за чем дело стало? — ответила Печь. — Отдохните,
люди добрые, да пирожков моих отведайте, али печенья. Горячие, с
пылу, с жару. Хошь, с рыбой, хошь с луком да яйцом, ну а коль
желание будет, так и с вареньем справлю.
Я невольно сглотнула, так как пирожков захотелось
неимоверно. Но помня наказ Финиста, промолчала.
— Ох, и благодарствую, матушка-Печь, — снова поклонился
Финист. — Да не голодны мы сейчас. А вот с собой возьмем сдобу
твою, да благодарить будем искренне.
Тотчас перед горнилом прямо из воздуха появился большой
противень, и чего на мем только не было! И пирожки, и ватрушки, и
печенье сахарное! Одуряющий запах горячей выпечки ударил в нос, и я
шагнула вперед.
— Ну уважила, матушка, ну и мастерица! — восхищенно
произнес Финист, осторожно взяв несколько пирожков и опуская их в
свою дорожную сумку. Да и я, поддержав его, с трудом, но запихнула
пару печенюшек в кошель. — А не поможешь ли нам еще в одном
деле?
— Это в каком же, мил человек? — осведомилась
Печь.
— А не пустишь ли нас на Тропу тайную? Слышал я, что
можешь ты сотворить подобное.
Печка хмыкнула, но ничего не сказала. Молчание стало
затягиваться.
— Уважаемая Печь, нам очень надо, — попросила и
я.
— А попробуй, дева, спервоначалу пирожков моих, — вновь
предложила Печь.
Но я твердо решила устоять перед вкусным искушением и
вежливо отказалась:
— Обязательно. Чуть позже. Мы сейчас очень
спешим…
— Отведайте. Уважьте чужой труд, — продолжала увещевания
Печь и пригрозила: — Голодными на Тропу не пущу!
Вот дотошная, а!
Мысленно ругнувшись, я напомнила:
— Но мы не голодны…
— Вот и подождем, пока проголодаетесь! — отрезала
та.
И только я собралась вновь начать уговоры, как…
— Стоя-ать! — громогласно донеслось с небес. — Вы!
Оба!
Тотчас вскинув голову, я в панике увидела быстро
приближающуюся точку. Конь! С Кощеем!
Опоздали!
— Печечка, миленькая, спрячь меня-а! — взвыла я, хватая
проклятущие печеньки и запихивая сначала себе в рот, а затем и в
рот несколько растерявшемуся от такого действа Финисту.
Правда, тот почти тотчас опомнился, ругнулся, сглотнул,
чуть не поперхнувшись, и резко вскинул руку. Как раз в тот момент,
когда копыта Коня сравнялись с ближайшей сосной.