Каким будет звучание колоколов на новом храме? Этот вопрос беспокоил многих специалистов. Аристарх Израилев, самый известный специалист по настройке колоколов, предложил ряд соображений об улучшении и согласованности звучания колоколов. Но это были, по существу, теоретические предложения, касающиеся литья, сплава, формы, веса и орнаментов.
Пока их обсуждали, на заводе Финляндского отлили колокола: срок их изготовления по договору никто не отменял. Речь пошла о настройке уже готовых колоколов за счет сокращения толщины их стенок. Обычно это происходило следующим образом: на внутренних стенках делались проточки, их постепенно увеличивали, углубляли, подрубая отдельные участки с помощью зубила и кувалды. Причем большой, главный колокол не трогали, к нему, под него подстраивали меньшие. В данном случае большой весил 1654 пуда, а меньшие тоже были огромными – 970 и 635 пудов. Члены комиссии по строительству храма прекрасно понимали, что нет никаких гарантий в успехе задуманного и не будет оправданий в случае неудачи, поэтому они приняли решение не экспериментировать во время возведения такого значимого для государства и его граждан сооружения. К такому же мнению пришел и сам Аристарх Израилев. И они были правы. Все было отдано в руки мастеров-умельцев – колокололитейщиков и виртуозов-звонарей.
* * *
Не только красота звона, но и сохранность самого колокола сильно зависит от правильной подвески языка. Язык должен ударять только по определенному «музыкальному» кольцу – не выше и не ниже. Мягкая подвеска предпочтительней металлической жесткой, которая создает призвуки. Подвешивают язык средних и маленьких колоколов на кожаных ремнях, больших – на брезентовых. При этом и те, и другие со временем растягиваются, за ними надо следить и периодически проверять, а в случае необходимости – подтягивать.
О том, как звонили в колокол, отлитый в 1600 году, написал Адам Олеарий: «Годуновский колокол весил 3233 пуда, он висел посреди Соборной площади на деревянном срубе под пятишатровой кровлей: две толпы звонарей приводили его в движение, а третья наверху колокольни подводила к краю колокола его язык».
Большой Успенский колокол А.Григорьева можно увидеть на рисунке в книге А.Мейерберга. Колокол поражает размерами, очень пропорциональной формой и украшениями. По соотношению с фигурками людей рядом с лежащим гигантом можно представить себе, какое впечатление производили колокол и его язык на всех, кто их видел.