– Мать вашу в Рай через просвирку, – неполиткорректно
начал Шеф. – Знаешь, я от тебя очень многое стерпел. Но это
переходит всякие границы!
– Что именно? – кротко переспросил Голос.
В динамике зашипело – Шеф, не сдержавшись, дохнул огнём.
– Сейчас ты узнаешь, – пообещал князь тьмы. –
Сейчас ты всё узнаешь!
Голос отклонился, зажав трубку рукой.
– Увидимся через полчасика, – улыбнулся он
архангелу. – Это ненадолго.
…Уходя, Варфоломей с сожалением оглянулся на ручей: тот
соблазнительно пенился и издавал чарующий запах. «В следующий раз
канистру взять, что ли… – вздохнул он. – Подтверждено:
ангелы могут совершать отдельные чудеса, в том числе и крупного
масштаба. Исцеление, оживление, перелёты сквозь время. Но вот
превращение воды в алкоголь – это, определенно, высший копирайт.
Жаль. Так бы и создал ещё пол-литра!»
…Допив водку, Малинин безвольно опустил руку со стаканом. Ангел
показала в улыбке белоснежные зубы – она привыкла к покорности
жертв.
– Лови, дура! – крикнул вдруг Малинин и швырнул посуду
в Раэль.
Та среагировала чисто автоматически – ловко поймала стакан
свободной ладонью. В ту же секунду стекло лопнуло у неё в пальцах.
Не вынимая руки из кармана джинсов, Калашников выстрелил – дважды.
На груди Раэль расплылись пятна крови, проступив сквозь ткань белой
блузки. Выронив оружие, она опрокинулась навзничь рядом с братом
Давида.
– Хвалю, братец, – невозмутимо сказал Калашников.
– Служу тёмным силам, вашбродь! – щёлкнул штиблетами
казак.
Оба быстрым шагом направились к выходу – проходя мимо тела
ангела, Малинин нагнулся и подцепил автомат за ремень. Они уже
миновали порог магазина, но… За их спинами поднялась тень крыльев –
Раэль, шатаясь, привстала на колени. Глаза вспыхнули огнём. Попав
точно в сердце, пуля «отключает» ангела, но лишь на полминуты.
Крылья судорожно дёрнулись – развернувшись, как у орла на гербе,
они затрещали белыми искрами.
– Во имя Небес… – хрипло сказала Раэль и простёрла обе
руки.
Сгусток огня пролетел над головами беглецов – целая стена от
пола до потолка взорвалась облаком пыли, разбросав мелкие куски
щебня. Улица содрогнулась, как от падения авиабомбы, послышались
крики женщин.
Толпа людей в старом городе, привычная к терактам, бросилась
врассыпную. Завыли сирены, полицейские схватились за рации. По
странному наитию, Калашников, таща за собой Малинина, побежал вдоль
виа Долороса, к храму Гроба Кудесника – на самой вершине
Голгофы.