И ничего не будет. Ни любви, ни семьи. Ни собственного уютного дома.
Только долги, коммуналка и алкаши по-соседству. Быстро привыкаешь не только к хорошему, но и к плохому, и кажется, что по-другому уже быть не может. Мне стало казаться, что я уставшая, изнуренная жизнью женщина средних лет. Это не я окончила школу не так давно. Не для меня существуют салоны красоты и бутики с модной одеждой, дискотеки и прочие развлечения.
Оглядываю огромную уютную кухню, смутно припоминая, что была здесь пару раз. Это дом Олега. Вернее, его дяди. Передо мной на столе парится чашка с крепким чаем и стоит тарелка с бисквитными пирожными.
- Я руки помою, - встаю со стула и иду к ванной, помню дорогу.
Через пару минут возвращаюсь. Корецкий читает что-то в телефоне, сосредоточен, даже нахмурился. Хочу пить, берусь за изящную чайную чашку. Когда-то и у нас была такая огромная кухня и почти такая же фарфоровая посуда. Будто в прошлое окунулась.
- Значит, внематочная… - поднимает темноволосую лохматую голову Олежек и ласково смотрит на меня. – Рит, это не приговор. Здесь написано, что можно забеременеть.
- Можно, если все нормально. А у меня все плохо. Врач сказал, если пролечиться, то есть шанс, малюсенький… но стоит это так дорого, что я даже… А если не лечиться, то повторится весь этот ужас, - вздрагиваю, вспоминая больницу и послеоперационную палату. Доктора, который принес печальные новости.
- Я тачку продам. Вылечим тебя, солнце, - придвигает свой стул к моему и снова берет руку, перебирая мои пальцы. Всегда так делал. – Хочешь, устроим свадьбу, вот как у Даньки с Глебом? А завтра снимем квартиру. Ты не будешь больше жить в коммуналке, я не позволю. А лет через пять-десять родим пару ребятишек. Ты как раз универ окончишь, а я прочно обоснуюсь в элитном хоккейном клубе.
- Хороший ты, Олежек, - зарываюсь пальцами в шелковисто-волнистые пряди, - но ты не понял. Нет у меня ни пяти, ни тем более десяти лет. Есть год, за который я должна пролечиться и забеременеть.
- Год? Но…
- Вот именно, но… - прихлебываю остывший чай, отворачиваясь, чтобы не видеть растерянность в любимых шоколадных глазах. – Забудь. Ничего не нужно.
- Опять «забудь»? – кипятится Корецкий, вскакивая со стула. – Я раз уже попытался забыть. Не получается у меня, понимаешь? Я не могу без тебя!