- Придется. Ты просто не понимаешь, - устало откидываюсь на спинку стула. – У меня мама работает проводницей, а папа уже две недели на связь не выходит. Я даже заявление в полицию написала. Я не могу их оставить и уйти с тобой в лучшую жизнь.
- Они что, маленькие дети? Рита, ты выросла, у тебя своя жизнь… да блин, у тебя проблемы со здоровьем, в которых они тебе не помогут. А я могу помочь.
- Тебе нужен ребенок сейчас? – смотрю в упор и вижу, что не готов Корецкий стать отцом, отворачивается к окну, чтобы я не увидела его страх. – Вот именно, Олежек. Разные дороги у нас.
- Ну почему?
- Потому что сейчас тебе не нужно, а потом ты станешь укорять меня, что не могу родить. Вот как раз лет через десять. Когда созреешь. А я буду грызть себя всю жизнь, что вовремя не сделала того, что нужно. Когда была возможность.
- Если помощь мою не примешь, то все равно не сможешь, ни вылечиться, ни родить, - констатирует факт, с которым я смирилась и живу уже пять месяцев.
- Знаю. Но тогда не буду перед тобой виновата, что у нас нет детей. Выучусь на детского психолога, буду помогать детишкам. Заведу пару кошек. А может, усыновлю ребенка. Лет через десять.
- А я?
- А ты станешь знаменитым хоккеистом, как мечтал. И никто тебе мешать не будет. Ни жена, ни спиногрызы малолетние, - горько усмехаюсь. – Тебя ждет мировая слава.
- Все сказала? – смотрит на запястье с дорогими часами. – Спать пошли. Завтра дел полно. С Глебом надо встретиться еще, он сказал, что дело есть.
Он тащит меня за руку, даже не дал посуду убрать. Без слов приводит в свою спальню, стаскивает с меня праздничное платье и одевает свою футболку, а потом укладывает в кровать и раздевается сам. Я только смотрю, сопротивляться нет ни сил, ни желания.
Так устали, но оба лежим с открытыми глазами и думаем каждый о своем. У меня ощущение нереальности. Он рядом, только руку протянуть. Даже чувствую тепло от его тела. Не трогает меня, даже не пытается.
- Так, ладно, - Олег садится на кровати, - пойду в другую комнату. Не могу рядом с тобой заснуть все равно…
- Олег… - тяну его за руку, не хочу, чтобы уходил.
Больше слов не нужно, все так быстро происходит. Будто не было этих пяти месяцев, приснились. Уснули сразу, вымотанные и счастливые. Не разжимая объятий.
Утром просыпаюсь одна, Корецкого нет рядом, нет его и в ванной. И платья моего нет. Ищу что-то вроде халата, но натыкаюсь только на футболки, их куча в шкафу, всех цветов, кроме розового. Есть и рубашки, но они такие тонкие, все мои прелести будут на виду. Одергиваю черную футболку, доходившую мне до середины бедра и выглядываю за дверь. Это дом Станислава Андреевича, и хозяин может быть дома в воскресный день.