— Сейчас узнаешь, тварь! — гнусно выругался Рыбоглаз.
— Жене полагается почитать и слушаться мужа своего, — не менее гнусно, похихикивая и потирая сухие тощие ладошечки, произнес священник.
— Жене?! — вскричала Аннет, чувствуя, как от страха холодок карабкается по ее спине, и плечи сводит от леденящего ужаса. — Но я ему не жена! И никогда ею не стану!
— Станешь, станешь! Сегодня ночью я приласкаю тебя как следует, тощая сучка! — с ненавистью прохрипел Рыбоглаз, протягивая к Аннет волосатую ручищу.
***
Ужас девушки был так велик, что она заверещала, как заяц, и каким—то непостижимым образом растолкала обоих мужчин, вырвавшись на свободу.
— Стой, пигалица! Не то я тебе ноги переломаю! — взвыло у нее за спиной. Кажется, удирая, она пресильно ударила Рыбоглаза в бархатный живот, и теперь он корчился от боли.
— Непокорным женам полагается особое наказание! — скрипел зловредный священник. — Я выставлю тебя в одной сорочке у дверей храма и не позволю одеться, пока ты не вымолишь у меня пощаду!
— Мерзкий извращенец! — яростно прокричала Аннет, вся дрожа от ужаса и от омерзения.
Священник славился своими изощренными способами наказывать.
Это всегда было больно, страшно и чудовищно унизительно. И казалось, что священник учит не смирению, а тешит свою больную фантазию, упиваясь беззащитностью своих жертв—мучеников.
— Держи эту дрянь! Не то ускользнет! Держи!
Худенькая, хрупкая Аннет была легка и вертка по сравнению с ее преследователями. Рыбоглаз, несмотря на молодость, был жирным, словно откормленный кабанчик в хлеву, а священник неповоротлив, как крестьянский тяжелый деревянный стол.
Она легко могла удрать от них, и ей было куда бежать — к Квочке. Та бы обязательно спрятала, укрыла, защитила. Но в этот вечер удача была не на стороне Аннет.
О том, что Рыбоглаз притащит с собой слуг, Аннет почему—то не подумала, главным образом потому, что обычно Рыбоглазу было лень за ней гоняться, и он утолял свою злость очень быстро, если успевал влепить Аннет подзатыльник.
Но сегодня был особый случай.
Аннет почти вырвалась на свободу, выскочила за двери приюта в чем есть, в платье и в фартучке, в тяжелых деревянных башмаках. Налегке она точно добежала бы до домика Квочки, что стоял совсем рядом со зданием приюта, даже под дождем добежала бы, даже рискуя простыть насмерть под порывами ледяного ветра.