– Все не нужно, – заметил Гоги. – Только то, что я сказал. Ну вот, теперь и коньячку можно, – и он самолично наполнил обе рюмки.
– Сроду не пробовал такого коньяку, – произнес Макариди, осторожно ставя рюмку на стол.
– За границей и не то попробуешь. Но смотри, не забалуйся, – Гоги погрозил пальцем. – Башку отвинчу и скажу, что так оно и было.
– А как он называется? – решился наконец Михаил задать вопрос, давно мучивший его.
– Кто?
– Коньяк.
Гоги взял в руки бутылку, развернул к себе этикеткой и торжественно, не спеша прочел:
– «Курвуазье».
– «Курвуазье»… – повторил Макариди и совсем осмелел. – А можно… можно пригласить ту девочку? – спросил он.
Гоги поднял брови:
– Какую еще девочку?
– Ну, ту, что к нам в кабинет войти хотела. С полчаса назад, – пояснил Макариди.
– Это ты брось, – сурово сказал Гоги. – Всякое баловство запрещаю. Каждая минута на счету. Сейчас поедешь к инструкторам по маркетингу и прочим делам, они начнут тебя всяким премудростям учить.
– Куда ехать? – забеспокоился Михаил. – Я Москву совсем не знаю.
– Не твоя проблема. Тебя Володька отвезет.
– А где он?
– Где же ему быть? В холле гостиничном сидит, нас с тобой дожидается.
План Георгия Давидовича с блеском осуществился, что еще раз подтвердило: вор в законе отлично разбирался в людях – без этого, собственно, он и не завоевал бы «корону».
Михаил Макариди вскоре эмигрировал, обосновавшись в Греции, а через довольно короткое время выяснилось, что новообретенный родиной аргонавтов гражданин весьма состоятелен. Едва оглядевшись, он начал покупать в разных уголках Европы недвижимость и разного рода доходные предприятия. Его денежный счет, казалось, не ведал истощения.
Не обошел своим вниманием Макариди и родные Салоники, где купил себе роскошное старинное здание, тут же отреставрировав его.
Относительно каждого своего нового шага Михаил докладывал шефу и, только получив его благословение, действовал.
Закончив реставрацию дома-дворца, он через короткое время приобрел самую крупную в Греции туристическую фирму «Золотое руно», после того как ее финансовое положение и репутация сильно пошатнулись; Макариди догадывался, что здесь не обошлось без молодчиков Гоги.
Городской муниципалитет обратил внимание на богатого иммигранта, который, не считаясь с затратами, участвует в возрождении своей новой родины (по приказу Гоги Макариди внес энную сумму в местный фонд благотворительности). Михаила приглашали на все приемы, он перезнакомился с местными знаменитостями и стал личным другом мэра Салоник.