Я называю сумму, и Гордеев присвистывает:
– Цена двушки в центре.
– Да, как раз как наша…
– И за что твой Леша попал на бабки?
– Говорят, проигрался, но я не верю. Лёшка не такой… Он бы никогда… вообще не азартный…
– Мы многого не знаем о наших близких. Правда может быть неожиданной и неприятной.
– Я понимаю, как это звучит, но у меня есть серьёзные сомнения, что всё это не мошенничество. Особенно потому, что они настаивают именно на том, чтоб мы отдали квартиру. С деньгами меньше прессуют.
– Ещё раз говорю: с этим ментовку, – как идиотке повторяет Ящер мне по слогам.
– Да как вы не понимаете! – взрываюсь я. – Я сразу же и пошла в милицию, а потом по дороге домой меня встретили. До сих пор синяки от их лапищ не сошли. Вот! – в запале я задираю рукав водолазки и показываю сиренево-голубые отметины на бледном запястье.
А Ящер возьми и прикоснись к ним. Он проводит пальцами вдоль голубой венки, совсем слегка, кончиками, но меня словно током ударяет.
Господи! Вот дура! Что я творю?
Закрыв глаза, договариваю уже спокойнее:
– Сказали, ещё раз сунусь в милицию, они к маме подойдут. А у неё сердце слабое. Она после Лешкиной аварии чуть не слегла, и это её доконает.
Открываю глаза и обнаруживаю, что Гордеев сидит совсем близко ко мне, передвинувшись к подлокотнику дивана. Он рассматривает моё лицо и как будто принюхивается. Оправдывая мои подозрения, он озвучивает:
– Вкусно пахнешь. Сладенько.
Я замираю, как под дудочкой крысолова.
– Так. Понятно. А от меня чего ты хочешь? Говоришь, что не бабки, – Ящер и не думает отодвигаться. Мне кажется, я даже чувствую тепло, исходящее от его тела.
– Я хочу разобраться. Одно дело, если Лешка и правда что-то должен… Но этого не сделать, пока он в таком состоянии, а я боюсь, что они навредят маме…
– Обязательно навредят, – кивает Гордеев спокойно. – Чтобы ты посговорчивее была. Чтобы отвязаться от них, есть всего два способа: первый – дать денег или отдать квартиру, но это не точно. Если они поймут, что вас можно подоить еще, то не отстанут. Второй – их должен кто-то прижать. Их или их хозяина. И ты решила, что второй вариант надежнее. Так?
Киваю.
– Умненькая девочка.
Он поднимается с дивана. Кожа обивки скрипит.
Как он тогда смог ко мне так тихо подсесть?
Ящер вальяжно проходится по комнате, словно разминаясь. Будто дикий зверь после сна. Мой взгляд прикован к нему, и я не могу не отметить в нём некий шик. И дело здесь даже не в дорогих шмотках.