- Нет, спасибо!
Не хватало еще трясти своими телесами при этих курах, что, похоже, мыли кости всем подряд. С другой стороны, я что, не люблю себя такой, какая есть?
Столики были расположены в темной части зала, за каждым размещалось по шесть человек, и за нашим помимо нас троих сидели еще двое мужчин и женщина возрастом явно за пятьдесят. Они обсуждали оптику для стоматологии, и я быстро потеряла интерес к разговору, внезапно осознав, что рука Дениса коснулась моего колена, скользя пальцем по наружной поверхности бедра. При этом он увлеченно обсуждал бинокуляры какие-то, доказывая преимущество тех, что у него, над теми, что активно впаривал Юрий.
- Я б поспорил, - с ленцой в голосе внезапно подал голос один из мужчин, представившийся, кажется, Дмитрием Георгиевичем. – Вы, Денис, просто не пробовали другую оптику. Да и зрение у вас наверняка хорошее. А мне вот довелось поработать с операционным микроскопом, и я могу судить о своей оптике уже с позиции, насколько она уступает именно этой технике. Конечно, в нашей работе такая махина операционная не нужна, да и смысла нет в ней, но цейсовские мне больше нравятся, чем другие.
Я потеряла нить разговора, так как мужские пальцы добрались до кружевной резинки чулок, замерли на мгновение, затем двинулись вдоль обнаженной полоски кожи, вызывая во мне мучительное желание вцепиться в эту конечность и или остановить ее, или продвинуть уже куда-нибудь к особенно чувствительному местечку. Но Денис внезапно убрал руку, достал телефон и принялся что-то показывать в нем Дмитрию. Отдельные слова мне были понятны, но общий смысл разговора ускользал, уши горели, щеки, наверное, тоже. Желая унять отчаянно колотившееся сердце, я взяла в руку стакан с водой, чтобы хоть немного успокоиться и перестать витать в облаках.
- А вы чем занимаетесь, Настя? – внезапно обратил на меня внимание второй мужчина, мало участвующий в разговоре.
- Пишу книги, - улыбнулась я. – От стоматологии далека, знаю только, что зубы растут во рту, и не более того.
- О, как интересно! И о чем же книги? – вздернул бровь Козинский, переведя на меня взгляд.
- О любви, - мило улыбнулась я ему. – Вся литература в мире о любви, только о разной.
- У вас, надеюсь, о любви к Родине? – хмыкнул заносчивый тип, ехидно ухмыляясь.
- Конечно, - я сделала паузу, - нет. Я ж примитивна настолько, Юрий, что могу писать только о любви между людьми. Сейчас вот как раз думаю о том, чтобы главного героя сделать похожим на вас.