Глупая зебра загнана в угол, два хищника думают, с какого края начать ее рвать на куски, утоляя голод своей ненависти и гнева, который все это время жаждал крови.
— Тогда в Эмиратах я была по работе, но не проституткой, случайно подвернулся заказ от двух бизнесменов, которых вели спецслужбы, они там какие-то секреты Родины продавали. Меня посчитали соучастницей и предложили загладить вину.
— И ты заскочила на наши члены? — Шахов сказал сквозь зубы, посмотрел на Марка.
— Дальше. — Аверин слушает с интересом, медленно подходит ко мне ближе.
— Они попросили поставить прослушку, а в случае, если бы вы начали приставать, они вытащили бы меня из номера.
— Не вытащили, да?
— Да.
— Это говорит о чем?
— О том, что никому верить нельзя.
— Правильно.
— Пусть продолжает, я, так и быть, потерплю немного.
Не знаю, кого слушать, но верить этим двоим нельзя ни при каких обстоятельствах. И это я еще много недоговариваю — про то, за что Шахов сидел восемь месяцев, — но я даже не знала, вообще не представляла, что такое могло произойти.
— Так не пойдет.
— Что не пойдет?
— Так скучно и неинтересно. Давай поиграем, крошка-мышка? Ты согласна?
Согласна ли я была во что-то поиграть? Нет, конечно.
— Нет.
— Вопрос был задан чисто из-за моей природной вежливости.
— Марк, кончай эти игры, меня они еще тогда, в Дубае, заебали.
— Мой старый друг не ценит моменты наслаждения и удовольствия.
— Я ценю хороший минет и жесткий трах. Путь или говорит, или встает на колени.
А вот это я помню. Черт, и почему я действительно все помню?
Марк сейчас так близко, что я уже начала задыхаться от чуть уловимого на первый взгляд аромата парфюма, а еще своего предчувствия неизбежного морального падения. Они не хотят меня слушать, им нужно другое.
Отчим всегда считал меня шлюхой, с самого раннего детства, с моего пятилетнего возраста, как только появился в нашем доме. Шок, да? Так и жили. Я бы не сказала, что он деспот, тиран и гнобил нас с матерью. Но его пагубное влияние передалось ей, и они все дружно переключились на мое воспитание.
Странное было время. Не хочу вспоминать.
Сглатываю скопившуюся во рту слюну после последней фразы Шахова. Это вышло так характерно, Марк нагло улыбнулся, провел пальцами по моему лицу, убрал волосы за ухо и опустил ладонь на плечо:
— Знаешь, а ведь у меня уже стоит, реально. Но заметь, ты еще одета, не отсасываешь Шаху.