В проломы уже лезли фигуры в характерных халатах и шароварах, с
изогнутыми саблями и тюрбанами. Татары.
В этот момент к месту прибыла моя группа. Коля был бледен, но
собран. Сержант Мехов сжимал в руках автомат так, будто это
продолжение его руки. Трошкин, Патрушев, Козинцев — все они готовы
к бою. Их глаза горели решимостью, но я видел и страх —
естественный, правильный страх, который не парализует, а заставляет
действовать чётче.
Воронов, тяжело дыша, замыкал строй. На его обычно красном лице
не осталось ни кровинки, а китель уже пропитался потом. Но он был
здесь, с оружием, готовый сражаться.
— Командир, — Мехов протянул автомат. — Что делаем?
Сержанты стояли передо мной — пятеро моих командиров отрядов,
каждый ответственный за десяток бойцов. Они ждали приказа, а вокруг
уже разгорался ад.
— Можно было разделиться на все четыре атаки, — быстро произнёс
я, оценивая ситуацию. — Но нет. Мы бьём в одну точку, усиливаем
одно направление. Южная стена — туда.
Не тратя времени на объяснения, я кратко обрисовал план. Два
отряда идут на фланги, два — в лоб, один остаётся в резерве.
Задача: остановить прорыв, закрепиться, дождаться подкрепления.
— Воронов, — обратился к толстяку. — Твоя задача: в случае чего
оказывать поддержку магией и закрывать дыры.
Барон кивнул. Его руки всё ещё дрожали, но в глазах мелькнула
признательность. Он понимал, что я даю ему шанс проявить себя в
бою, но при этом не подвергаю смертельной опасности.
— Коля, ты со мной, — кивнул Костёву. — Не отставать,
прикрывать, взгляд на 360 градусов.
— Есть! — чётко отрапортовал прапорщик, выпрямившись по
струнке.
Группы тут же перестроились согласно моим указаниям. Я наблюдал,
как солдаты занимают позиции, прикрывают друг друга, выставляют
сектора обстрела. Всё, чему я их учил за эти недели, теперь
воплощалось в реальном бою.
— Вперёд, — скомандовал, и мы двинулись к южной стене, где самый
большой пролом зиял, словно рана на теле школы.
***
Первое, что почувствовал, когда мы приблизились к месту прорыва,
— ударивший в нос запах крови. Второе — крики. Визгливые, высокие,
на татарском языке, подзуживающие друг друга. И ответные — русские,
уверенные, злые.
Бой уже шёл полным ходом. Через пролом в стене лезли всё новые и
новые фигуры в халатах. Их встречал огонь нескольких солдат,
успевших занять позицию. Но силы оказались неравны: защитников
слишком мало, нападающих слишком много.