— Тихо, я сказал! — железные ноты в моей речи, словно груз,
заставили всех сесть. Голос звучал так, что не подчиниться было
невозможно. — Все через чёрный ход к оружейной. Потом делитесь на
четыре группы, и каждая встаёт со своей стороны части.
— Отставить! — возразил Царёв, стукнув кулаком по столу. Его
лицо покраснело от гнева. — Что ты себе позволяешь, старлей? Совсем
из ума выжил?
Бойцы замерли, переводя взгляды с меня на капитана и обратно.
Земельные аристократы, только что получившие первые офицерские
звания, выглядели растерянными. Раскольников, этот высокомерный
ублюдок, даже ухмыльнулся, решив, что я окончательно свихнулся.
— Господин капитан... — холодным взглядом впился в Царёва.
Времени на уговоры не оставалось. — Под мою ответственность. Если
ошибся, приму всё бремя наказания на себя. Но если я окажусь прав,
вы готовы сделать то же самое?
Присутствующие дружно повернулись к Царёву. У мужика ходили
скулы на лице и раздулись ноздри. Я буквально видел, как в его
мозгу перемалываются мысли. Понимаю. Сопляк не только руководит, но
ещё и сообщает о возможном нападении. Для военного с его опытом это
всё равно что пощёчина.
Царёв оглядел офицеров. По их лицам можно было понять, что никто
не знал, как реагировать. С одной стороны — я, всего лишь старший
лейтенант, с другой, моя репутация за эти недели выросла настолько,
что мнение уже имело вес.
— Вы слышали Магинского, — наконец сморщился капитан, будто съел
что-то кислое. — Действуйте тихо. Выходим группами.
Я кивнул и выскочил на улицу. Сделал вид, что пошёл прогуляться.
Неспешно, будто ничего не случилось, направился в сторону казарм.
Вокруг всё выглядело спокойным, обычным. Солнце клонилось к закату,
окрашивая стены в оранжево-розовые тона. Дневной зной уступал место
вечерней прохладе.
«Глазки-то ваши я нашёл, но где же вы сами? И откуда полезёте?»
— промелькнула мысль.
В этот момент воздух разорвал оглушительный грохот. Земля
вздрогнула под ногами. Стена в пятидесяти метрах от меня вздыбилась
и осыпалась грудой камней и пыли.
Прогремел взрыв. Ещё один. Ещё и ещё. С каждым новым грохотом
земля содрогалась сильнее, воздух наполнялся пылью и запахом
пороха. Я заметил четыре основных точки прорыва — по одной с каждой
стороны периметра. В прошлый раз действовали по-другому.