Слова застряли у Кати в горле. Так, сарказм — не её сильная
сторона. Пора переходить к делу.
— Говори, — серьёзно посмотрел на Рудневу, отбросив шутки.
— О чём ты? — попыталась она играть в дуру.
— Ну, начать можешь с того, что тут делали люди ССР, — я стал
медленно приближаться к ней, сокращая дистанцию шаг за шагом. —
Продолжить тем, что отдала им собранные мной данные. Добавить
немного про Щетинова и закончить всё новостю, что тебя, судя по
всему, повысили.
С каждым словом я делал шаг ближе. Руднева открыла рот и
попятилась назад, пока не упёрлась спиной в стену рядом с окном. Её
глаза расширились, а руки инстинктивно потянулись к карману, где
она обычно держала свой нож.
— Как? — прошептали её губы. — Откуда? Невозможно... Кто ты
вообще такой?
— Закрой рот, а то муха залетит, — подмигнул девушке, когда уже
почти прижал её к окну. — Тебе же велели что-то мне передать?
— Ты что, ясновидящий? — изумилась Катя, и в её голосе впервые
за всё время знакомства я услышал настоящий страх.
— Скорее, яснодумающий, — улыбнулся, отступая на шаг и давая
Рудневой немного пространства.
Пока девушка приходила в себя, уселся на кровать, прикидывал
возможные варианты действий. Один из них лучше всего вырисовывался,
и он мне не нравился. Очень. Крайне не люблю, когда меня используют
вслепую.
Руднева стояла, прислонившись к стене, её дыхание постепенно
выравнивалось. Она провела рукой по коротким волосам, словно
пытаясь собраться с мыслями.
— Твой отчёт по лейтенанту Алику Арслановичу Щетинову... —
дёрнула щекой Катя, выдавливая из себя слова. — Мне сказали, если
ты проверил, что он чист, значит, так и есть. Не понимаю, почему
настолько доверяют какому-то новичку и сопляку, словно ты
профессионал какой-то.
Я вспомнил, как допросил татарина в камере ССР с помощью иглы и
предоставил отчёт Журавлёву. Уверен, мужика впечатлили мои навыки.
Пусть пока думают, что у меня просто замечательная харизма и
глубокий внутренний мир, поэтому люди раскалываются.
— Что касается... полученных тобой чистосердечных признаний и
людей, которых ты выявил тут, — Руднева стала серьёзной, даже голос
изменился, звучал твёрже. — Это превосходно. Получишь поощрение с
занесением в личное дело. Но руководство расстроило, что ты не смог
найти предателей и шпионов среди офицеров.