— Вы имеете в виду ваши операции за рубежом?
— Да.
— Нет! Не знаю.
В этом я тоже решил слукавить. Знал я и помнил кое-что из
его работы, вот только ему говорить этого не хотел. Не надо
человеку лишний раз нервничать. Да и вообще, тема его биографии
была очень скользкая. Я действительно даты не помнил, и если бы
сейчас разведчику удалось втянуть меня в полемику, то могла бы
случиться неприятная накладка. В рассказах об операциях я вполне
мог упомянуть ту, которая ещё в этой истории не произошла, и тем
самым мог нарушить в историческом процессе что-то важное как для
меня, так и для нашей сражающейся с врагом страны. Исходя из этого,
я решил больше ничего существенного про прошлое и будущее
собеседнику не говорить, и вообще дал себе установку с послезнанием
обращаться предельно осторожно.
Разведчик посидел в задумчивости, а потом ругнулся на
немецком:
— Это бред какой-то! Всё наша русская безалаберность и
беззаботность! Секретный архив в вагоне какого-то городишки! — он
тяжело выдохнул, махнул рукой, повернулся ко мне и сказал: — Ладно,
с этим потом выясню. А сейчас вернёмся к вам. Так, значит, вы
фронтовик и воевали на фронте?
— Да.
— И вас в плен взяли?
— Да.
— А скажите, в каком звании вы в РККА?
— Ни в каком, — честно ответил я. — Обычный красноармеец,
— а потом, кое-что, вспомнив, добавил: — Правда, меня на время
сделали комиссаром нашей дивизии, но потом, наверное, полномочия
мои были сняты ввиду того, что дивизия вся погибла.
— Комиссаром дивизии?
— Да.
— В семнадцать лет?
— Да.
— Вы хоть представляете, как неправдоподобно и глупо это
звучит? — вздохнул он.
— Представляю. Но что делать? Как было, так и рассказываю.
Между прочим, Аркадий Гайдар в моём возрасте вообще полком
командовал! И в РККА его тоже по возрасту не брали!
— Гм, ладно. Так вы говорите, что вся дивизия погибла?
Вся, кроме вас?
— Не совсем. Некоторым товарищам удалось вылететь с
немецкого аэродрома. Для этого, правда, пришлось нам угнать у
немцев самолёт. Но мы справились, и остатки дивизии вместе с
раненым комдивом улетели в тыл.
— И что, удачно перелетели линию фронта?
— Взлетели удачно, а как долетели, я не знаю.
— А что ж так?
Мне показалось, что разведчик надо мной насмехается. Но я
всё же ответил:
— А как я мог узнать об успешности полёта, если меня там
по техническим причинам не было? Впрочем, не было у меня связи и с
нашими войсками за линией фронта.