— А на кого та квартира зарегистрирована?
— На одного офицера, который давно находится в отъезде. Но
вы не волнуйтесь, он не будет против. Так как, согласны?
Я неопределённо пожал плечами. В общем-то, на первый
взгляд, как мне показалось, данный вариант подходил больше. Но для
полного прояснения ситуации, решил задать вопрос:
— А почему вы мне сразу её не предложили?
— Хотел поселить вас поближе к моему дому. Вы могли бы
захаживать в гости к нам, пока якобы залечивали раны в отпуске по
ранению. Мы бы с вами беседовали. Моя жена хорошо готовит, —
пояснил он. — К тому же, та квартира, о которой идёт речь, она
действительно не очень удачно расположена и правда очень шумная.
Там ветки путей прямо под окнами проходят. Поезда часто следуют, к
тому же составы там формируют. Вагоны прицепляют. Зачастую, очень
громко там бывает.
— Ясно, — кивнул я, пытаясь вспомнить, а продаются ли в
этом времени беруши.
«А то как спать-то по ночам, если там совсем уж громыхать
будет?»
Но вспомнить не сумел, поэтому решил при случае зайти в
аптеку и узнать о чем-то подобном. Если, конечно, слова и опасения
разведчика подтвердятся.
Чтобы не терять времени на дорогу до вокзала и ожидание
поезда, решили пройти пешком.
По дороге общались в основном о фронте. Немец наступал по
всем направлениям, и у нас было о чём поговорить. Разумеется,
резидента в первую очередь интересовало, как воспринимают войну
красноармейцы и обычные советские люди.
От задаваемых вопросов я иногда впадал в ступор, сразу не
зная, как ответить. Вот, например, что можно было ответить на
вопрос: «А есть ли консервированные сосиски в Красной Армии?» Или:
«А видел ли я советских граждан, радующихся приходу
немцев?»
Я не знал, как правильно на все эти странные вопросы
отвечать, поэтому говорил правду: никого радующегося не видел, как
и не встречал никаких сосисок, в выпуске которых промышленностью
СССР этого времени я вообще сомневался.
Отвечая на вопросы, я, в общем-то, понимал, почему именно
Антон Фёдорович интересуется буквально всем, ведь на Родине он не
был более десяти лет. И хотя в середине сороковых годов двадцатого
века время течёт медленнее, чем в сумасшедшем двадцать первом, но
всё же прогресс накладывает свой отпечаток на изменения жизни и
уклада в обществе, и собеседнику они были очень интересны. К тому
же нельзя забывать, что разведчик живёт и работает в стране,
которая отделена железным занавесом, где блокируется любая
информация, кроме пропаганды, выгодной Третьему Рейху.