Я молчал.
Напряжение сгущалось, я ощущал его кожей. Это означало, что Дьюп
тоже раздражён и заводится, глядя на меня.
Надо было ответить хоть что-то. Я поднял глаза, уставился на
Первого, и звук умер. Мостик? Офицеры? Тени людей и событий,
растянутые в искажённом пространстве прыжка?
Дьюп словно бы не видел всего этого. Он смотрел на меня
спокойным, открытым взглядом и... улыбался.
Лёгкий намёк на сдерживаемый
смех, тени в уголках рта. Я мог забыть сейчас всё, даже своё имя,
но не эту полуусмешку. Это было первое, что я увидел после
Ориссы.
Я пришёл в себя в его каюте.
Как я туда попал, как летел – стёрлось в ноль.
Смутно помню какой-то бар,
полуголых девиц в клетке над залом, а потом – эту улыбку. Как
мостик между мной и безумием.
Мостик качнулся перед
глазами, утопая в релаксирующем сиянии…
– Я все равно умру.
– Посмотрим.
Да, после Ориссы он улыбался вот так же. Только листья в каюте
были алые. Весна.
Потом лето сменила осень, осень – зима. Соцветия айма на берегах
Уники давно сменились черными стручками.
Всё во мне зачесалось от непонятного, не сказанного и напрочь
забытого.
Я отвёл взгляд и уткнулся в бассейн с жидким металлом.
Он «принял» меня, заколыхавшись и «задышав», подстраиваясь под
неожиданного незапароленного оператора. Полыхнули раздражённой
змеёй голограммы навигаторского инфоканала, и я сморгнул, разрывая
контакт с пультобассейном. Не хватало испортить тут
что-нибудь.
Отвернулся.
Столкнувшийся со мной глазами Зверюга вид имел весьма
обалдевший. За время моего транса, он явно выдохся.
Ютлэр был упорнее.
– Ты понимаешь, что это фактически суицид, сунуть тебя в
реактор? Макловски поведёт Крыло. Два крейсера! Да тебя порвёт
пополам, если ты не удержишь канал!
Реактор? Он сказал – реактор?
То есть речь тут до меня шла о том, чтобы допустить меня к
прыжку вместе с Дьюпом? Значит, капитану – плевать, Дьюп –
за, Зверюга и ютлэр – против, а Замполич крыла? Думает?
«Переход 4» - это билет домой. А сдохну, так мне и за суицид
ничего не будет.
Имперская Фискальная Конвенция Прав не начисляет штрафы за
прыжки сумасшедших с космо-мостов связи. Не начисляет она их и
псевдопилотам, что лезут в Межсистемные Глотки.
ФэКаПешка честна, как пропойца: «Ты будешь иметь столько свободы
воли, сколько сможешь купить за эрго. Ты потеряешь столько эрго и
свободы воли, насколько нарушишь чужое купленное право». Трупы, от
которых не остаётся следов или у которых нет травмированных
свидетелей, Фискальной Конвенции Прав не интересны.