Я прищурился, не разрывая, но смазывая контакт. Ломать его всем
на показ не хотелось. Я мог продемонстрировать, что не слабее, но
зачем?
Кейси ощущал, что жертва выскользнула из рук. Этого достаточно.
Он или отступит…
Замполич закашлялся, задыхаясь, махнул ютлэру: прекрати!
Кейси коротко глянул на него, разрывая нашу импровизированную
«давилку», сморщился, выдохнул:
– Не корабль – ведро с оборзевшими саргами!
И повернулся к Дьюпу:
– Ну? И как мы будем с ним прыгать? Что у него есть, кроме
наглости? Ты сам – едва из мед.саркофага, герой Хэдов! А если он
заснёт? Сделает из пары блоков «дымок»? Или его самого размажет по
сектору? Это я его потом собирать буду?!
– Ну, значит, будет рулетка, – сказал Дьюп. (Лицо его оставалось
непроницаемым, но я-то видел в уголках глаз напарника намёк на
прищур). И конкретизировал: – Бискарская. Дива Импровизации такие
любит.
Я нахмурился, ещё не очень понимая, о чём он, а Звёрюга уже
вылупил очи:
– Бискарская?! Да ты ему ещё ноль-седьмой выпиши!
На капитанском мостике стало подозрительно темно – не только от
посуровевших лиц, а будто тени сгустились, резче очертив
напряжённые фигуры ютлэра и моего Первого. Хорошо, хоть оба были в
плёнке, и плёнка выдержала.
Рулетка. Бискарская. До меня дошло, наконец. Пятьдесят на
пятьдесят: выживу я, или нет.
Настроения мне это не испортило. Я усмехнулся: пятьдесят на
пятьдесят – это ж прямо-таки неплохо. Пятьдесят процентов, что
увижу мать, авось – не в последний раз. Да у меня утром и процента
не было.
– И этот лыбится, – констатировал Зампмолич. – Да сколько можно
всё это перетирать!
– Обли ниже дайя, – пожал плечами его брат, Замполич Крыла,
молча созерцавший всю эту сцену с мостика «Дела чести». – Первый –
за, остальное – свобода воли ведомого.
Был ли он на моей стороне или глубоко в своих собственных
мыслях, а Зверюгу – успокоил. Но не ютлэра.
– Вы свободны, младший лэр-сержант! – выдавил Кейси, не повернув
головы.
Смотрел он на Дьюпа.
Аура его ярости вспучивала жидкий металл, растекаясь запахом
озона. Реальность выворачивалась от давления воль, весь мостик
стонал и подрагивал – вибрировало всё, что не было сделано из
далтита.
Я покосился на своего Первого, связанного этим бешеным взглядом,
и остался стоять. В непосредственном присутствии старшего по двойке
– приказы я получаю от него.