Превозмогая отвращение и страх, стараясь ни на что не наступать, перепрыгиваю чужие останки, практически не касаясь пола. Добираюсь до первой комнаты. В гостиной чисто, если кавардак и полный хаос можно считать порядком. Надо посмотреть дальше.
Возвращаюсь в коридор. Господи! Ну почему это происходит опять? Почему я снова теряю таких близких сердцу людей?! Дядя Олег, что же произошло с нашей семьей? Ты же был таким сильным и величественным, могучим и властным. Кто посмел такое сотворить с нами? Может, и Лекс неспроста в больнице оказался? Боже! Нужно выяснить, что с братом!
Не помня себя, пробираюсь в следующую комнату – спальня родителей Лекса. Сидя на полу, прислонившись спиной к кровати, прижимая руки к окровавленному животу, находится бледная, словно полотно, но все еще живая тетя Лера.
Увидев меня, она даже пытается улыбнуться. С ужасом наблюдаю, как из уголка рта женщины начинает стекать по подбородку почти бордовая, тягучая, будто недоваренная карамель, кровь. Очевидно, почувствовав это, тетя Лера пытается сплюнуть накопившуюся во рту жидкость и привстать, опираясь руками о борт, из-за чего на пол с мерзким хлюпаньем падают… кишки!
Хочу развернуться и убежать, но тело не слушается. Вместо этого обессиленно падаю на колени рядом с женщиной и, аккуратно прихватив пальцами содержимое ее организма, пробую вернуть на место. Однако слизкие внутренности не хотят в живот, где зияет огромная дыра и все залито кровью, в которой теперь и мои руки.
– Ты пришла, – хрипит мама Лекса, оставляя кровавые брызги, долетающие и до меня. – Успела.
– Боже мой, тетя Лера, надо скорую вызвать! Что здесь произошло? – восклицаю, едва ворочая непослушным языком.
Голова кружится от тошнотворного запаха. Кажется, я затылком чувствую Старуху в черном с косой, которая стоит и терпеливо дожидается новую жертву. Мне внезапно становится холодно и лишь это спасает, не позволяя терять сознание.
– Ларочка, солнышко, – я вижу, насколько тете Лере тяжело говорить, потому что она буквально захлебывается кровью, но не сдается. – Только тебе я могу открыть правду. Лишь ты одна в силах помочь Алешеньке выжить.
Женщина крепко хватает меня за руку, словно бы боится, что я куда-то исчезну, словно бы я – единственный спасательный круг. Удивительно, что в столь тяжелом состоянии у мамы Лекса ещё остаются силы.