«Без хорошего, качественного секса?» — услужливо подсказал
внутренний голос, удивительно похожий на самодовольный тон Никталии
с ее фирменным смешком в конце.
— Без физической близости, — строго поправила она голос, словно
учительница непослушного ученика. — И я прекрасно справлялась!
Айсштиль вернулась в спальню, оставляя за собой дорожку из
мокрых следов, словно таящий снеговик. Ее взгляд упал на кровать с
примятыми шелковыми простынями, и это почему-то вызвало новую волну
совершенно непрошеных мыслей и образов.
Эстро, его сильные руки на ее теле, его губы, касающиеся ее шеи,
его дыхание, обжигающее кожу…
— Хватит! — выкрикнула она, с такой силой зажмурившись, что
перед глазами поплыли разноцветные пятна. — Прекрати сейчас же,
Айсштиль!
Но закрытые глаза только усилили яркость воображаемых картин,
придав им почти реалистичную четкость. Айсштиль беспомощно
застонала, впиваясь ногтями в ладони. Снова взглянув на свои руки,
она с нарастающим ужасом обнаружила, что теперь таяли уже не только
кончики пальцев — по всей ладони стекали мелкие капельки воды, а
кожа приобрела почти человеческий оттенок.
«Так больше не может продолжаться,» — подумала Айсштиль,
осознавая весь трагикомизм ситуации. Если она не найдет выход этой
бушующей энергии, то к утру от гордой богини льда может остаться
лишь лужица на полу и набор мокрых шелковых одежд. Весьма
недостойный конец для древнего божества.
Богиня льда никогда не считала себя ханжой или пуританкой. За
тысячи лет существования она видела слишком много проявлений
страсти среди богов и смертных, чтобы смущаться естественных
потребностей тела. Она знала о физиологии все. Но одно дело —
теоретические знания, и совсем другое — применять их к себе…
самой…
«Насколько я помню из мудрых трактатов о телесном здоровье, это
даже полезно,» — вспомнила она, наконец принимая решение и медленно
опускаясь на кровать.
Айсштиль закрыла глаза. Преодолевая последние барьеры стыда,
позволила себе представить, что это не ее собственные пальцы
скользят по телу, а руки Эстро. Теплые, уверенные, знающие. Руки,
которые она помнила даже сквозь толщу тысячелетий. Руки,
прикосновения которых она хранила в памяти, как драгоценные
реликвии.
«В конце концов,» — убеждала она себя, — «это всего лишь
временная мера. Чисто практическое решение проблемы. Ничего личного
или эмоционального».