— Леди Бейтс, дальше мне с вами нельзя. Хозяйка не будет довольна, если увидит меня на палубе.
«Интересно, как леди Лэрд может среагировать на чужачку без статуса и положения в ее платье?»
— Хорошо, — пожала я плечами и поблагодарила девушку за оказанную помощь.
Печать быстро среагировала на энергетическое поле, которым была окутана вся преграда между переходом на главную палубу и моим отсеком. Замок щелкнул, и я решительно проследовала на верх.
***
Дневной свет больно ударил в лицо. Я неустанно щурилась, смахивая болезненные слезы, проступившие в уголках глаз. Но морской ветер быстро привел в чувство. Испытав неудобство и весьма болезненное приветствие внешнего мира, я наконец привыкла.
Над головой, в высоте под парусами раздавались голоса матросов. Мужчины ровняли белые полотна и переговаривались, а на носу клипера впередсмотрящий докладывал обстановку.
Я расправила плечи и посмотрела теперь уже по сторонам. Пустынная палуба, которая показалась мне сначала одинокой, уже давно приветливо встречала гостей, еще до моего появления.
Девушка. Взглядом сразу зацепилась за ее образ, туманный, словно из сна. У нее статная фигура с идеальной осанкой. Леди была облачена в шикарный наряд: атласное пышное коричневое платье с темным жакетом и кружевными манжетами. Волосы девушки трепал ветер. Она держалась руками за фальшборт и смотрела в пробегающую синеву неба, бликующую в водной глади.
Я сразу поняла, кто стоит передо мной. Леди Лэрд — яркая и таинственная, волевая и пугающая.
Игнорировать ее присутствие было неразумно и совершенно невозможно. Я — сиротка из монастыря, она — жительница столицы, баловень судьбы, белая кость, голубая кровь.
— Доброе утро, — я тихо проговорила и присела в книксене.
— Стой, где стоишь! — прозвучал грубый ответ, и я даже успела испугаться.
Леди потянулась к своей сумочке, изымая из глубинных недр дамского аксессуара золотую маску и поспешно ее надевая.
— Несправедливо, — обернулась девушка и посмотрела на меня злым взглядом в прорезь маски. — Ты можешь наслаждаться ветром и свободно дышать, а я вынуждена скрывать свое лицо. Из-за тебя, между прочим!
— Я не… — смутилась и огорчилась от ее неприязни.
«Разве я успела перебежать ей где-то дорогу, что она так взъелась на меня?»
В пути мы находились уже более трех дней. Моя болезнь никому ровным счетом не доставила неудобств. Разве только корабельному лекарю. И стоило мне появиться на верхней палубе, как сразу в меня была направлена волна негатива и злобы.