— Вы испугали нас, —
хрипловато признался Тобиус.
— Это часть моей работы. —
Монах осмотрел лабораторию и уставился немигающим взглядом куда-то
в узел распределения питательного раствора по инкубаторам. —
Это моя работа — пугать волшебников…
— Здесь никого нет. Несомненно,
это логово малефикарума, охотящегося на людей, но самого колдуна мы
не застали…
— А этой твари вы решили не
замечать, чар Тобиус?
Маги немедля встали в боевые стойки.
В тот же момент густая тень, притаившаяся среди переплетения труб,
метнулась вперед. Она легко избежала трех Огненных Стрел,
выпущенных Тобиусом, распахнула черные крылья и взмыла к верху
лестницы. Марэн с криком метнул вдогонку Зардгацу — сгусток страшно
визжащего зеленого света, разбрасывающийся смертоносными
протуберанцами в полете. Темная тварь даже не дрогнула, когда
некротический снаряд поразил ее. Однако раздалось громогласное, как
бой соборного колокола, Слово, и будто невидимая
скала припечатала летуна к ступеням. Тобиус и Марэн непроизвольно
вскрикнули, из носа некроманта хлынула кровь. Брат Ольвех держал в
руках тяжелый том Слова Кузнеца и продолжал читать, и глаза его
полыхали ослепительно-ярким светом.
Припечатанная тварь
трансформировалась, приняв очертания толстой змеи.
— Забияка! Жнец! Сбросьте
это!
Послушные големы ринулись в бой,
быстрые и совершенно бесстрашные. Забияка заработал железными
кулаками, а его напарник вонзил в черное зыбкое тело когти-серпы.
Возможно, змей победил бы магических болванов, если бы мощь
читаемых молитв не ожигала его как жар гномского горна. Вдвоем
големы скинули тварь с лестницы, и она шмякнулась об пол, попутно
повалив один из лабораторных столов и расплескав вокруг смолянистые
черные брызги. Големы упали следом — им тоже досталось священной
благодати, развеивающей магию.
Тобиус с криком метнул Спиральное
Лезвие, но тело твари просто растеклось под атакой, не получив
повреждений. Черной лужей она отползла к двери в мертвецкую
кладовую. Следующие несколько атак разбились о поставленный Щит
Кудулы, самое часто используемое защитное заклинание.
Пользуясь полученным временем, черная
субстанция быстро вытянулась и оформилась, приобретая человеческие
очертания. Колдун продемонстрировал отменную способность к
метаморфизму. Это был мужчина, одетый в тибоникийский дорожный плащ
— длиннополое одеяние из кожи с высоким воротником. В поднятом
положении тот воротник закрывал нижнюю часть лица и напоминал
раздвоенный змеиный язык. Глаза колдуна горели зеленым огнем, а на
шее поверх плаща висел золотой медальон, усеянный драгоценными
камнями, похожий по форме на стрельчатое окно, убранное ярким
витражом. Завершив метаморфозу, малефикарум вскинул руки и
разразился настоящим шквалом атакующих заклинаний. Бóльшая часть
мебели опрокинулась, три инкубатора взорвались, расплескивая
вонючую жижу, а Тобиусу и Марэну пришлось броситься в первые же
подвернувшиеся убежища. Брату Ольвеху было легче: большинство
заклинаний таяло или просто изменяло направление удара, попадая в
ореол его святой благодати.