Скрытый воротником рот его издавал
глухие хрипы, но он смог восстановить Щит Кудулы и отбивал им новые
боевые заклинания. Становилось видно, что внезапная напористая
атака оказалась успешной, и Тобиус не сбавлял темпа. В его арсенале
было немало способов уничтожить человека, однажды он в одиночку
одолел настоящего магистра, а потом еще долго носился по дикому
краю, спасаясь от самых разных соискателей человеческой плоти.
Колдун перестал отвечать на атаки и
ушел в глухую оборону. Однако он и не бездействовал — вокруг
малефикарума клубились потоки темной силы, а кровь из его ран
окрашивалась в черный цвет, превращаясь в какое-то подобие смолы.
Падая под ноги, капли этой дряни превращались в крупных черных змей
и буквально десятками ползли к незваным гостям. В том, что это не
иллюзия, Тобиус убедился, как только одна из тварей вцепилась в его
сапог, едва не добравшись до кожи длинными жалами. Оторвав
животное, он выкрикнул слово, пробудившее заклинание Крематорий, и
две трети зала немедленно потонули в огненном пруду, испепелившем
большую часть змей. Те, что поползли к брату Ольвеху, растеклись
мерзкой слизью, даже не добравшись до обутых в сандалии
ступней.
С удвоенной силой Тобиус бросился в
атаку, притом немало опасаясь, что святое Словоприпечет и
его седалище тоже. Гнев Господа-Кузнеца в отношении носителей Дара
всегда был слеп, когда его использовали клирики. Этой очищающей
силе все равно, какого мага жечь — целителя или колдуна.
Заставив щит малефикарума разлететься
от удара усиленного Огненного Шара, серый волшебник атаковал
Прочными Путами, но те были мгновенно уничтожены кислотным
контрзаклинанием, а колдун схватился за свой медальон и издал такой
громкий вопль, что Тобиуса отшвырнуло прочь звуковой волной и даже
оглушило.
В ушах стоял омерзительный протяжный
писк, глаза почти ослепли и болели от разрыва капилляров, а когда
молодой волшебник смог хоть немного прийти в себя, он увидел, как
из ледяного склепа рвутся беспокойники. Оживив мертвецов, колдун в
облике громадного скорпиона уже вскарабкался по стене и перепрыгнул
на лестницу. Не слыша сам себя, Тобиус закричал и ринулся было
вперед, когда справа метнулась фигура Марэна. Обойдя монаха, на
которого насели бледные окоченевшие трупы, некромант взлетел по
ступенькам и вскинул жезл. Из зеленого камня выметнулось какое-то
серое дымчатое лассо, которое захлестнуло хвост скорпиона. Тобиус
ожидал, что враг просто изменит вид, но этого не происходило.
Скорпион пытался ползти дальше, вырваться, но не мог, а тем
временем некромант поднимался все выше и выше, он не сводил с твари
глаз, его бледные губы непрестанно шевелились, глаза горели
мертвящим пламенем, пляшущим на курганах.