— Чар Бородо, впишите,
пожалуйста, второе имя чара Фасилеха. Отныне он Фасилех Самум.
Поклонившись, признанный магистр
покинул арену и, поднявшись на трибуны, сел в одном ряду с
Тобиусом. Скользнув по нему взглядом, серый волшебник обеспокоился.
Рассмотрев Фасилеха Самума поближе, он понял, что изменения
разительны. Это был высокий маг с худым аскетичным лицом, черными
волосами и усталым взглядом. Его желтая мантия выглядела добротной,
но уже изрядно потрепанной. А еще вблизи он оказался худ как палка.
Однако Тобиус был уверен, что на арене стоял тучный маг.
Заметив его взгляд, Фасилех кивнул
Тобиусу и обмолвился:
— Надо было как-то принести
материал…
Из рукава его мантии на пол стекала
тонкая струйка желтого песка.
— О…
Вежливо улыбнувшись, Фасилех кивнул
на арену, где уже стоял новый претендент. Недолго понаблюдав, как
волшебник на арене создает ледяного голема и манипулирует влагой,
Тобиус стал рассматривать тех, кто сидел на трибуне для
приглашенных. Там было много важных шишек, волшебников, уже
заработавших себе и второе имя, и определенную репутацию.
Сехельфорсус Чтец, великий телепат и сапиентомант
[Сапиентомантия — магия Разума. Грань Искусства,
позволяющая взаимодействовать с разумом живых существ, включающая в
себя телепатию.], Нарлога, великий шаман из Унгикании, Таптур
Невидимый Кулак, великий телекинетик. Атурин Патока и его ученик
Ашарий Задира, непревзойденные боевые волшебники. Разумеется,
Атурин намного более могуществен, чем его молодой ученик, но
сравниться с ним в силе на поле боя мог лишь сам Талбот Гневливый.
Сильнее них обоих, пожалуй, был только сам Гаспарда. А еще Тобиус
заметил лицо наставника Никадима. Он тоже сидел в компании своего
лучшего ученика, Ломаса Полумесяца, молодого — по меркам
волшебников, разумеется, — мастера-артефактора, каким Тобиусу
никогда было не стать.
Создатель ледяного голема не получил
благосклонности экзаменационной комиссии. Ему указали сразу на
шесть недостатков в его затее и попросили в следующий раз
готовиться тщательнее. А следующий раз, по законам Академии, мог
наступить не раньше чем через пять лет.
Один за другим соискатели выходили на
арену, демонстрировали свои умения, свои авторские заклинания, свои
научные труды и своих питомцев.
— Теперь, — Гаспарда
рассеянным взглядом обвел трибуны, — теперь, пожалуй, мы
узнаем, что хочет показать нам чар Тобиус.