Тогда я припомнил свои библиотечные сидения и сам заговорил по-учёному.
– Разве так не бывает, что книги описывают очень сложные явления… или события… Такие сложные, что и восторгаться нечем. А разобраться хочется. Ну, хорошее это дело или нет. Взять, например, грозу.
– Какую, – спросил Боря. – По Островскому?
– Нет, самую обычную. Простую грозу. С диким ливнем. Хорошее это дело или нет?
– Как тебе сказать, – по размышлении ответил Боря. – Наверное, плохое. Близко к катастрофе. Лучше бы вместо грозы простой дождик.
– Ну, допустим. А «Гроза» по Островскому?
– Ну, – вскричал Боря, – это же совсем другое дело! Великое произведение искусства! Это хорошо, просто здорово!
– Пусть хорошо,– согласился я. – Хотя, что там хорошего… А вот взять, например, декабристов. Как тебе такое дело?
– Да тут и говорить нечего, – возмутился Борис. – Это же замечательно! Превосходно! Столько романтики, любви, самоотречения!
– Хорошо, значит…
– Ну, конечно!
– А как ты смотришь на то, что «страшно далеки они были от народа»? Были?
– Были… И что?
– Что – плохо, значит! Ничего хорошего!
Тут Борис впал в задумчивость. А мы тем временем шли с ним и шли, бок о бок, дорожками, тротуарами, большим проспектом, и подошли, в конце концов, к огромному, великолепному, новейшему дому, украшавшему не только улицу, но и весь город. Многократно отразившись в почти зеркальных витринах, негусто заполненных товарами народного потребления, вошли во двор, остановились возле подъезда, а Боря всё думал и думал. Наконец двустворчатые двери распахнулись, из подъезда выпорхнула милейшая девушка в облаке светлорусых кудрей, с улыбкой на курносом личике, в распахнутом беленьком плаще с бледнорозовым прозрачным шарфиком в розовый же горошек – вся свежесть и элегантность, окутанная аналогичным по названию ароматом «Душистого горошка».
– Боренька, это что же такое, – произнесла она, почти проворковала, ибо слегка не договаривала букву «р» – я заждалась, и вынуждена была идти навстречу! Мы заниматься сегодня будем? А кто этот молодой человек?
Борис, видя возлюбленную, потерял дар речи. Но подружка, уклонившись от проявления каких-либо нежностей, повторила вопрос.
Постепенно Боря пришёл в себя.
– А-а, – произнёс он. – Это Лёша, мой сосед. Знаешь – молодой гений!
– Как интересно… – произнесла она. – А меня зовут Лариса.