Уютный мужской дом, вряд ли чувствовавший женскую руку. Пыльное чучело совы в прихожей и оленьи рога. Но, слава святым, обошлось без отрубленных голов на стенах. Стены обшиты светлым деревом, коричневый диван, письменный стол, стул, абстрактная картинка на стене и нереальная для мужского жилища чистота.
Чай или кофе в нечистых домах предлагают лишь в одном случае, если желают подсыпать яд.
— Передайте Ксьяну, что он может засунуть свое предложение в зад. Я не продаюсь, — обошелся без атрибутов вежливости хозяин.
— Так и мы — не торговые представители. — Явидь подкинула на ладони серый дорожный камешек.
Мужчина проследил за полетом указующего амулета, темные глаза сузились.
— Влад, выйди! — скомандовал он сыну.
— Но…
— Выйди, я сказал.
Его сын дернулся, но протестовать вслух не стал. Дверь за человеком, по капризу святых приходящемуся мужчине сыном, закрылась.
— Ему нужен Влад. — Хозяин дома не спрашивал, он утверждал.
— Ничего удивительного. Он охотился в Вепревой пустоши, охотился на ребенка. — Молодой целитель отвернулся.
— Но никого не убил и даже не покалечил.
— Назови другую причину. — Пашка еще раз задумчиво рассмотрела камушек и убрала в карман.
— Люди — товар скоропортящийся. Шаг наверх по стёжке — и выбирай на свой вкус, — поморщился мужчина.
— Но нужен конкретный человек, — сказала я, — твой человек.
— Не понимаю, — развел руками мужчина, — К чему вам — нелюдю и целителю, пусть пока серому, менять судьбу, свой род? Куда уж выше? Что вас не устраивает? Ей, — он указал на меня, — все равно не помочь!
Я проигнорировала и его недовольный взгляд, и слова. Странные слова, так не соответствующие эмоциям. В то время как чувства кричали, что вот сейчас, еще немного, и все встанет на свои места. И я пойму разрозненные намеки, что вертятся в голове, как забытое слово на кончике языка.
— Эм, — клацнула зубами Пешка. — Ты о чем, ведьмак?
— Гвоздарь тоже говорил что-то о судьбе, — нахмурился Мартын и полез за желтой тетрадью.
— И вы еще будете меня уверять, — увидев дневник подвия, хозяин дома прикрыл глаза, — что пришли не за судьбой. Даже дед понял, а он умом не блещет.
— Вы — сын, родившийся у дочери кузнеца от Тура Бегущего, — сообразил целитель. — А Ксьян?
— Я слышу одну и ту же кровь, бегущую по венам, — оскалилась змея.
— Она и есть одна. Молодой и здоровый подвий останавливался не только в Подгорном, и не только у кузнеца была дочь.