«Эй! Ты где?» − мигало сообщение Полины. Шесть утра. Она уже бомбит его. Он ответил: «Я здесь. Встречаемся через час в метро». Ехать с Полиной на соревнования – последнее дело. Ехать далеко. На самый север города, а там ещё на маршрутке. Савелия всегда успокаивала эта дорога. Метро, где миллионы людей, но на самом деле ты всегда один. До тебя никому нет дела. Не то, что на дорогах. Когда папа раньше возил Савелия, их всегда подрезали, раздражённо сигналили. А всё потому, что у папы – дешёвый «кореец». В метро никто не знает, бедный ты или богатый. В метро все несут свои проблемы обречённо, покорно, молча. Савелий чувствовал себя умиротворённо в метро. Он был с собой один на один. А тут – надо ехать с Полиной, надо с ней говорить. А что говорить, когда он знает, что через три часа опозорится в её глазах: фехтование даётся ему, но он промажет на стрельбище, сдохнет на беговом финише, да и проплывёт по меркам чистого плавания неважнецки. Это на пятиборье он звезда в бассейне, а Полина-то, небось, быстрее его двести-кроль плывёт, а уж как там у них сейчас парни плавают, нетрудно догадаться.
Он как зомби встретился с ней. О чём-то говорили, он не помнил о чём, он нервничал, волновался. Все эти дни он бесился, вспоминая, какая Полина была, он её почти ненавидел. Сейчас в вагоне метро, он грустил, что первый и последний раз едет с ней. Она увидит его выступление и больше никогда не захочет с ним знаться, не то что общаться. «Ну и пусть», − решил Савелий в душной маршрутке, когда передавал чью-то мелочь водителю. Маршрутка неслась, маршрутка подскакивала, его мутило, от нервов, от загазованности, от того, сколько людей вокруг. Он отключился, закрыл глаза. Полина пока молчит, она и в метро помалкивала, в толкучке стояла с ним под руку, держалась за него, чтобы не упасть. Накатилось тяжкое мучительное воспоминание. Как раз после того случая он ушёл из плавания.
…В лагере с оригинальным названием «Смена» цены в кафе были зашибись. Справедливости ради, во всех лагерях, где бывал Савелий, и от плавания и от пятиборья, цены в буфетах были высокие. И вот − «Смена», он перешёл в пятый класс. Неделя до конца смены, до конца изнуряющих тренировок, зарядок и пробежек, это не считая обязательной, два раза в день, «воды»>17. Вечером, после скудного ужина, он не идёт, как многие, в буфет. Он идёт в корпус, он поднимается в свой номер. У него в тумбочке лежат печенюшки – купил накануне, пачка 80 рублей, печенюшки с абрикосовой начинкой. Но в номере − парни жуют его печенья, сидят на кровати и отхлёбывают чай из его кружки.