– Это тебе сказала Азарханова? Она же твоя ближайшая подруга! Неужели Миля не смогла замять это дело?
– Понимаешь, она мне доходчиво объяснила, что, выгоняя, спасает меня от более крупных неприятностей. Суть проста, коли я сама не подам заявление об уходе, парторганизация возьмет это дело в свои руки. Она науськает на меня медиков, те признают меня невменяемой и засадят в психушку.
– О, Господи! Линочка, родная! Почему ты мне об этом не сказала? У меня в терапии лечится вся наша верхушка. Я бы помогла тебе выпутаться!
– О чем ты говоришь, Ира! Я еще тебя не подставляла! Я слишком хорошо помню потоки клеветы и грязи вокруг Саши. В глубине души я понадеялась, что Джамиля уничтожит эту кляузу. Мы все-таки близкие подруги. Дружим и работаем вместе четверть века! Да ты помнишь – до того, как стать директором, она отсюда не вылезала… Вечно жевала деликатесы, которые доставал Женя. Но не тут-то было! Миля заявила, что уже рискнула из-за меня головой, припрятав второй донос. Там говорится, будто я враг народа, потому и воспитала младшую дочь в духе оголтелого сионизма. Ну и муж мой Пазевский врач – преступник. Был замешан в убийстве защитников Родины. Потому и отравился! Знал, что виновен, и боялся разоблачения.
– Ну, и?
– Я поблагодарила подругу за заботу и ушла. Потом я заболела. Ты же сама тогда целую неделю ко мне бегала делать уколы! А после… После я подала заявление и в конце апреля, в день моего пятидесяти пятилетия, стала пенсионеркой. Тогда я и подвела черту под своей жизнью. Ужасно захотелось к маме и Ларисе, к Сашеньке и к Жене… С тех пор все и покатилось под гору… Слава Всевышнему, в средствах не нуждаюсь – деньги Фаргин оставил. Есть на что устроить по мне поминки… Полюбуешься, с каким восторгом на них обопьются и обожрутся мои дорогие ученики и их благодарные родители! Этих бумажек хватит даже на стопудовый памятник. Под руководством г-жи Азархановой им меня и придавят. Припечатают так, что если и будет воскресение из мертвых, я все равно останусь в земле! Не смогу выбраться…
– Так ты сутками сидишь дома одна и даже не подходишь к роялю? В нем же была вся твоя жизнь! Ты даже во время войны, после голодных обмороков, занималась. А как ты блистала на выпускных экзаменах из консерватории! Я до сих пор помню овации, которые тебе тогда устроили. Ну, а здесь ты сколько играла?