– Яйца это! – Довольный Голицын смеялся и не мог остановиться. – Во старшина загнул! Во, загнул! Надо записать, забуду. – Он отсмеялся, вытер слезы.
– Так чо ты мне про радость в сортире доложить хотел? Давай, я послушаю.
Смелков, продолжая надраивать краны, дребезжащим голосом, как бы пародируя старого учителя, читающего нотацию бестолковому ученику, начал:
– Видно папа с мамой драли тебя, Санек, мало, а книжек ты и вовсе не читал. Не читал ведь, Голицын? – И, не дождавшись ответа, сам ответил, – не читал. А вот еще в далекой древности философы … Это такие умные люди, Санек. Так они от родителей к детям учили передавать наказ и в книжках многих прописали: не бывает грязной работы, если ты трудишься для блага людей! Как я вот сейчас. Такая работа благородна и почетна! Чуешь, Голицын?
Голицын фыркнул:
– Нашел почет в дерьме ковыряться!
– Эх, Голицын, Голицын… Вот взять, к примеру, врач – академик какой-нибудь. Он в твоих кишках, в дерьме, как ты говоришь, ковыряется – жизнь твою спасает. Так ты думаешь: ему зря премии вручают, в газетах хвалят? А вот грязными, по мнению философов, Голицын, бывают дела, поступки, мысли и намерения людей. Ты согласен с этим, Голицын? Есть у тебя грязные мысли? А! Ну, отвечай! – И Смелков, прекратив работу, посмотрел на Голицына.
Тот от неожиданности встал, как по команде «смирно», и отвесил нижнюю губу. Но начал приходить в себя и забормотал:
– Ты не очень, не очень…
– Есть, Санек, есть. Я знаю. В том-то и дело, что они у всех людей есть. Недаром Христос сказал: « Кто без греха – бросьте в нее камень…» Все грешны, Голицын, не один ты. Вот разве что я – безгрешная овца перед тобой, разбойником!
– Ну ты, полегче! Сейчас старшина придет тебе премию выписывать, философ! – И Голицын, выйдя, захлопнул дверь.
Спустя 5 минут в туалет прошел Зубцов, а, выходя, окликнул:
– Дневальный!
– Рядовой Смелков, товарищ старший сержант!
– Ты в шахматы могешь, Смелков?
– Приходилось, товарищ старший сержант!
– Так, хорошо, – он отворил дверь в коридор: – Дежурный, ко мне!
Голицын, грохоча сапогами, прибежал из бытовки и зарапортовал:
– Товарищ старший сержант, дежурный, рядовой Голицын, по Вашему…
– Да погоди ты орать! – перебил Зубцов, – твои товарищи спят! Ты вот что, Голицын, подмени кем-нибудь Смелкова – он мне в сержантской нужен. Да и сам, кстати, можешь засучить рукава. Ты понял?