Новые планы, один глупее другого,
всплывали в его одурманенном разуме. Он думал о том, чтобы нанять
отряд Безземельного Короля и силой вытащить Кнута из плена, с боем
прорваться к кораблям, отплыть к родственникам на Западный Берег.
Это звучало довольно безумно, но Король имел славу человека, за
хорошую цену способного сотворить что угодно. Как человек,
заплативший за выпивку отцовским топором, хорошую цену Риг
позволить не мог.
Позже ему пришла в голову идея
устроить пожар в городе, воспользоваться суматохой, но пришлось
признать – Кнут предпочтёт сгореть заживо, но останется в проклятой
клетке. Была мысль потянуть время, послать письмо за помощью к
родне на другой конец Старой Земли, но их клан едва ли поднимет
знамёна ради сухой ветки семейного древа – отец Рига позаботился об
этом очень давно, рассорился на родине со всеми, с кем только было
можно.
И ещё много, много других, не менее
бесполезных идей. Просто череда плохих планов, которые вернее было
бы даже назвать фантазиями, как и всегда. Когда брат и сестра
решались попробовать его предложения, конец всегда был один – они
продавали часть своих вещей, чтобы не поцеловать дно от голода. Раз
за разом, по непонятной причине продолжая верить ему, следовать за
ним в очередной отчаянной авантюре. Просто потому, что на краю их
мира было принято говорить о том, как умён юный Риг, сын Бъёрга, а
умный человек наверное и план может предложить хороший.
Умный Риг, без названного имени, и
его череда плохих планов.
И теперь Кнут умрёт.
Сам виноват. Дурак.
— Да пошло оно всё в Бездну, — сказал
тихо Риг на имперском.
Сделал долгий смачный глоток из
бутылки и отметил, что противный вкус уже больше не ощущается. Это
интересное наблюдение отвлекло его на некоторое время, пока мысли
вновь, точно в яму, не скатились к брату и глупым планам его
освобождения.
Собственно, план пробраться ночью на
Позорную Скалу был ничем не лучше, в тот момент Риг готов был это
признать. Он весьма смутно представлял, что делать после того, как
брат согласится на своё спасение, и, даже если бы им удалось
покинуть город живыми и оторваться от погони, дальнейшие их
перспективы выглядели безрадостно. Единственным правдоподобным
выходом было бегство в северные пустоши, на Край Мира, но, сказать
по чести, даже смерть на плахе выглядела слаще. Есть причины,
почему именно туда ссылали целыми семьями и кланами на несколько
поколений, и почему даже самые могущественные ярлы предпочитали
соблюдать законы Севера, чтобы этой участи избежать.