— Плотник Ингварр, получивший второе
прозвание Пешеход, готов ли ты поведать нашему ярлу и жителям
города всё то, что знаешь, и что рассказал мне ранее, в личной
беседе? Про Кнута и его убийство трёх безоружных людей?
По всей видимости, тот ответил
утвердительно, вот только никто этого не услышал и потому Ингварр,
откашлявшись, повторил:
— Да, я готов.
— Видел ли ты погибших в ночь
убийства?
— Видел.
Равнитель дал ему возможность
продолжить рассказ самостоятельно, но Ингварра его цепь явно
интересовала куда больше. Не давая могучему ворлингу снова впасть в
молчаливое забытьё, Вальгад стал засыпать его новыми вопросами:
— Где ты их видел, Ингварр?
— Возле моего дома. На окраине. Там я
живу.
— Что они делали?
— Шли, разговаривали. Я не знаю, не
слышал точно о чем, далеко они шли. Я работал, поэтому и смог их
заметить. Я иногда работаю по ночам, плотничаю: там отпилить, там
сколотить, такого рода вещи, ничего сложного. Такие вещи можно и
ночью делать. При свете лампы. Ну или свечей, но тут надо
осторожным быть – всё же дерево кругом лежит, и с огнём у них
дружба крепкая да быстрая.
На Ингварра Кнут обиды не держал и
даже в какой-то мере ему сочувствовал. Понимал его. Быть человеком
чести на самом деле довольно просто – все знают, где лежит этот
путь, и что отличает правильное от неправильного. Когда вслух про
такое говорят, то ерунда выходит, слова для обмана придуманы были,
но в сердце каждый знает, что достойно. Иди по этой дороге и будешь
достойным человеком – просто. Лишь сворачивая, попадаешь ты в
густые дебри, начинаешь плутать, а там и заблудиться недолго.
Некоторым с хорошей дороги свернуть,
что почесаться, вон как Йорану Младшему, что дороги правильной
будто и не видел никогда. Кнут его не осуждал, потому как сам не
был Йораном, но уважения к тому не испытывал и руки бы тому не
подал. Ингварр Пешеход же – другое дело, с ним Кнут и под градом
стрел посидел, и плечом к плечу бился, и в ночном дозоре под одним
дожем стоял. Честный мужик, правильный. Грустно, что ему пришлось
себя сломать.
Допрос, тем временем,
продолжался:
— Это понятно. Куда они шли?
— К дому Бъёрга, бывшего ярла нашего,
стало быть. К Ригу и Кнуту, стало быть.
— Несли ли они что-нибудь с
собой?
— Ничего, что молодому воину не
положено. Темно было, ночь. Но ничего такого они с собой не несли,
нет.