Мы друг другу улыбнулись, и я отправилась за чашкой.
– Злая ты, Дамана, – сказал Питер мне вдогонку. – Твой папа был добрее.
Я принесла чашку, скорчила рожу Питеру и налила ему чаю.
– Тогда возьмите печенье и простите меня, – подыграла я Питу.
– Вот, теперь ты с ним одно лицо.
Питер взял печенье и чашку, сделал глоток. Я стояла у окна, опершись о подоконник. Питер, не сводя с меня глаз, улыбался.
– А где Салли? – не выдержал Карл.
Конечно, ему хотелось не столько выяснить, где Салли, сколько напомнить Питеру, что у графини, на которую он так восхищенно смотрит, есть… хозяин…
– Уже спит, – ответил Питер. – Вы, кстати, вдвоем можете сходить проверить…
Дэвид рассмеялся: теперь его веселили перепалки между Норрисом и Ричардсом. Карл разозлился:
– Ты сейчас сам отсюда выйдешь!
Отношения Питера и Карла не изменились. Откровенная неприязнь, злость и даже ненависть. Но из-за меня им приходилось терпеть друг друга.
– Карл, – сказал Питер.– Ты же знаешь, что я не променяю свою Салли даже на графиню. Несмотря на то что она так неподражаема и в чем-то лучше… Но она твоя. И я не завидую. Я рад за вас.
– Неужели?
– Да… Ты посмотри, сколько величия в Дамане! Я с ним не справлюсь… Изысканная, гордая и преданная… Истинная – Брустер! Настоящая женщина, многие мечтают о такой.
Карл улыбнулся, соглашаясь.
– Довольно шуток! – вмешался Дэвид. – Нашей графине мешает голубая кровь. Недавно Пэт чуть не раскусила нас. Еще немного – и она сообразит, кого Элизабет ей напоминает.
– Не сообразит, – возразил Карл. – Мы не позволим. К тому же я не считаю, что Дамана так похожа на милорда Брустера… Да, безусловно, что-то есть, но не как две капли воды. Просто в Дамане столько грации, что она среди нас выделяется. Посмотрите, какие движения, жесты! Будто она всю жизнь провела во дворце.
– Просто в нашей графине столько голубой крови, – продолжил Питер. – Сами представьте… Весь род Брустеров стоит перед нами при свечах на фоне звездного неба. Дамане не с кем делиться этой кровью… Вот она и выливается через такие мелочи. И в исполнении Даманы они великолепны.
– Даже твое молчание, Дамана, – продолжил Дэвид. – И взгляд. Смотришь на нас, как на идиотов. Это нечто особенное. Никогда не сталкивался с таким взглядом…
– Не верю, – таинственно проговорила я.
– О, какой голос! – сказал Карл.