Все молча кивнули.
– Святой отец! Я в отчаянии… У меня ничего не осталось, я потеряла все. Я одна, у меня почти никого нет. А тех, кого обрела, боюсь потерять. Это очень больно. Мне нужна Ваша помощь!
– Я помогу тебе, дочь моя. Но ты настолько зла… Боюсь, что после моей помощи ты, словно зверь, выпущенный из клетки, уничтожишь любого, кто встанет на твоем пути.
– Разве лучше, чтобы этот зверь умер в неволе?
– Я рассчитываю на твое благоразумие, поэтому я помогу тебе во всем.
Мой крестный – хороший человек, но наивный. Я погрязла во лжи… По правде сказать, я уже путаюсь, кому что соврала. Смотря на любого собеседника, туго вспоминаю, в какую легенду обо мне он посвящен. Отец Флетчер верил в мое благоразумие – но я ему ничего не обещала… Этим я оправдываюсь перед ним до сих пор. А мнение многих других меня не очень беспокоит.
– Вы что-нибудь знаете про нашего дворецкого Джима Леджера? – спросила я. – Он жив?
– Да, – ответил крестный.
– Слава богу!
– Какое-то время я с ним переписывался. Он жил в Лондоне, мы искали тебя. Но через полгода он уехал, потерял надежду…
– Мистер Леджер?.. – удивилась я. – Не может быть!
– Он сам мне писал об этом.
– Я не верю, что он так быстро нас похоронил… Полгода… Это случилось, когда исчезла мама?
– Именно. Джим переехал, и связи с ним оборвались. По слухам, он стал фермером, отшельником.
– И где он?
– Увы, не знаю. Четыре года мы не получали от Джима весточки.
– Но почему Вы думаете, что он жив? – спросил Карл.
– В церкви приходят списки умерших, я время от времени заглядываю в них.
– Нужно найти мистера Леджера, – подвела я итог. – Но вначале – найти мое имя. Тогда и наш дворецкий отыщет меня.
После встречи с отцом Флетчером и Уэйном Карл вернулся на работу, а я – в общежитие. Вечером ко мне в гости заглянул Питер. Я ему была рада.
Хотя в последнее время встречи с Питером вселяли в меня страх и смятение. Мы больше не бывали с ним близки, но я боялась, что Карл узнает… Кто поверит, что между мной и Питом ничего нет, если он заглядывает ко мне по вечерам? Решат, что я неспроста так мило общаюсь с сыном миссис Ричардс. Разлетятся слухи. А если Карл узнает о нас с Питом из третьих уст, ему наверняка наплетут много лишнего, чего и в помине нет.
Но… Дорогой читатель, вынуждена признаться… Ведь это дневник, а значит – почти исповедь. А исповедь – это правда, о которой никто не должен узнать.