– Ну не знаю… Это зависит… А кем были настоящие родители мальчика?
– Тоже геи.
Шок. Потеря сознания и пробуждение от стакана с холодным кофе.
– Как это? – спрашиваю.
Мой друг морщится, даёт дёру из своего стакана и выдаёт:
– Мальчика сдали в приют два гея, когда ему не было шести месяцев.
Ещё один глоток – и продолжение.
– Потом его воспитывали две лесбиянки и принесли обратно на следующий день после того, как он начал говорить. Те два гея, о которых речь – ты их знаешь – Павел и Павел – стали третьей парой гомосеков, которая меняла ему подгузники. Как думаешь – имеет ли хоть какой-то грёбаный смысл, кем были его родители?!
Весло на солёном ветру низвергается в воду, и я откладываю свою бурную реакцию на долгих семь минут. Мы делаем круг на взятой напрокат моторке с практически бесшумным двигателем. Подбираем силившееся утонуть вёсло. За это время я успеваю изрядно взмокнуть и едва не потерять весло номер два. Мой друг сидит и медленно смотрит, как я кочевряжусь.
Вёсла на месте, и я постепенно прихожу в себя.
– Этого не может быть, – говорю наконец, – чтобы одного мальчика воспитывало столько… слишком много совпадений… так не бывает!
– А как бывает? – насмешливо контратакует мой друг, – кстати, вероятность равна 98 процентов. Хочешь знать, куда делись ещё два?
Я не сразу сообразил, о чём это он. Сообразил позже.
– Бывает всё в этой жизни, – продолжает мой друг, – На правом плече не всегда сидит добрый ангел. А солнце иногда встаёт и в краю вечной ночи. Есть одна история. Любишь музыку?
Он открыл крышку, пятки ёрзали по спинке высокого кресла. Долгое время он так и сидел за инструментом: на спинке, опустив босые ноги на сиденье.
Под крышкой его ждал всё тот же неприятный сюрприз. Деревянный монстр о трёх ногах скалил на него свои чёрно-белые зубы, а в ровном лаковом нёбе монстра беспокойно отражалось едва знакомое лицо.
Прошлый раз он не выдержал испытания собственным отражением. Едва привык к жуткому оскалу отверзтой пасти, как в перпендикулярном измерении вдруг явилась его собственная бледная и растерянная копия. Выполненная, к тому же, весьма приблизительно.
Но на этот раз он не ушёл.
Первое прикосновение – к ноте «си» контроктавы. Инструмент отозвался охотно, спелым баском и так же весело пропел, когда заинтересовавшиеся пальчики шмыгнули в поднебесную даль сопрано.