Подойдя к кровати, врач остолбенел, рассмотрев страшное выражение лица у больной. Будто в ад заглянула, подумал он, хоть и был атеистом. Наверное, авария привиделась – последнее впечатление перед тем, как ушло сознание. Голова больной в напряжении поднялась, словно ее подушка обжигала, рот был оскален, и все тело напряглось и судорожно дергалось.
Забыв, что рядом стоит медсестра, врач подскочил к столику, выхватил из коробочки ампулу, зарядил шприц и, прижав руку больной своим левым локтем, всадил иглу в предплечье.
– Помоги, – крикнул он, стараясь удержать пациентку, которая не хотела или не могла успокоиться, – убирай все!
Медсестра, выйдя их столбняка, ловко освободила руку женщины от иглы, прикрепленной к внутренней стороне локтя, сняла присоски датчиков и, приговаривая «тише-тише», своей тяжестью придавила дергающееся и выгибающееся дугой тело к жесткому ложу. Через минуту она почувствовала, что женщина поддалась действию успокоительного, стала обмякать под ее руками, судорожные крики перешли во всхлипы, а из-под закрытых век полилась горячая влага.
Еще через минуту так и не очнувшаяся женщина вновь погрузилась в беспамятство.
Дежурный врач и медсестра спиной отходили от постели, на которой минуту назад в смертельном страхе выгибалась больная. Теперь она тихо лежала, но уже не напоминала мертвеца, а была просто пациенткой, которой нужна их помощь.
– У тебя там кофе еще остался? – устало опустился на жесткий стул врач. – Думаю, это кризис. Выживет.
Анна почувствовала на своих веках тепло, открыла глаза, но кроме бело-золотого круга ничего не увидела. В ушах стоял звон, словно маленькие колокольчики качались над нею, рассыпая свою нехитрую мелодию. Динь-динь-динь, слышалось ей. Она напряглась, чтобы понять, откуда исходят эти звуки, но ничего не получалось. Только серый туман начинал заволакивать яркое пятно перед ней, а ей оно так нравилось своей чистотой и теплым сиянием.
Утро, сообразила Анна, солнце. Опять эти звуки…Где Катя?
Она почему-то покачивалась в своей постели, словно старая нянька потихоньку толкала люльку рукой взад и вперед. Ей очень хотелось, чтобы качание прекратилось, но сил не было, чтобы произнести хоть слово.
– Вот и очнулась, – произнес незнакомый голос, чуть хрипловатый, но полный участия и ласки. – Молодец. Как вы себя чувствуете, Наталья Николаевна?